Сезар с улыбкой откупорил бутылку и наполнил бокалы светлым вином.

— Кажется, эта этикетка тоже найдет свое место на исторической стене, — он многозначительно посмотрел на бывшую супругу.

— Кажется, это зависит не только от меня.

Он поднес Марте бокал.

— Это зависит от нас, от нас двоих. Марта. — Сезар взял руки Марты в свои, и притянул женщину к себе.

Марта не сопротивлялась.

— Марта, ведь у нас все так плохо, а мне сейчас хорошо как никогда.

— Просто ты пьешь чудесное «От-пленьон» 1989 года. — Марта оторвалась от Сезара и удобно устроилась в кресле. — Тогда ведь был отличный урожай!

— Ты прекрасно разбираешься в винах! — Сезар не мог скрыть своего удивления. — Я этого раньше не замечал. Вот живешь с человеком столько лет и думаешь, что знаешь о нем все. А потом оказывается: в каждом из нас скрыто столько всего неизвестного, неожиданного.

— Наверное, для этого и надо отдалиться, чтобы разглядеть и оценить незамеченное прежде. — Марта поднесла бокал к губам. — Чин-чин!

Сезар не спускал глаз с лица Марты. Он знал на нем каждую родинку, каждую щербинку и морщинку. Но сейчас оно казалось ему лицом незнакомой женщины, которая нравилась ему и которую он... Сезар оборвал свои мысли.

— Ты знаешь, мне все время мерещится твой голос, будто ты зовешь меня. Наверное, я так привык к нему, что не слышать его — для меня физическое неудобство.

— Просто привычка. — Марта улыбнулась.

— Просто мне не хватает твоего голоса, и не только голоса.

Румянец заиграл на щеках Марты, и она смутилась. Милая улыбка, блеск глаз — и перед Сезаром возникла девушка, с которой он познакомился тридцать три года назад. Он протянул к ней руку, но хлопнула входная дверь, и он с сожалением поднялся навстречу Вилме, Жозефе и внукам, вернувшимся со свадьбы. Жозефа затараторила, делясь впечатлениями. Марта холодно слушала мать Вилмы, проявляя и к ней самой, и к ее рассказам лишь вежливость интеллигентного человека. Сезар еще раз подивился ее характеру. Марта молча, без единого вопроса, дала выговориться Жозефе, словно речь шла не о свадьбе сына, а о приятелях Вилмы. Только в конце на замечание Жозефы, что это была не та свадьба, на которой она мечтала побывать в Сан-Паулу, коротко заметила:

— Эта свадьба не относится к разряду свадеб интеллигентных людей. Она не пример.

Сезар еле дождался, когда уберутся к себе родственницы сына. Но не успели они подняться наверх, как явился сам Энрики.

Он окинул взглядом помолодевшую мать, взволнованного отца, вино, бокалы и присвистнул.

Марта смутилась и предложила Энрики присоединиться к ним.

— Мне пора спать, мама. — Энрики подмигнул отцу. — Не буду вам мешать. Вы отлично устроились, папа. Спокойной ночи.

Они слышали, как поднялся в гостевую спальню Энрики, слышали голоса Вилмы и детей. Но едва дом затих, Сезар присел рядом с Мартой и осторожно обнял ее.

— Пойдем спать, Марта. Наша спальня ждет нас.

— Сезар, Сезар! Проснись. — Марта с трудом растолкала его. — Тебе давно пора быть дома.

— Я ведь и так дома... — сквозь сон пробормотал Сезар, и лишь когда увидел склоненное над собой лицо Марты, проснулся окончательно. — Марта!

Она все торопила и торопила его, волнуясь, что домашние узнают об их ночном свидании. Но волнение не мешало ей выглядеть молодой и счастливой, и Сезар вдруг почувствовал, что тяжелый груз забот, лежащий на его плечах, если не оставил его, то стал значительно легче. Не надо было ничего объяснять, не надо было казаться удалым, сильным героем. Сезар отчетливо осознал, что все это время, находясь рядом с Лусией, он играл замечательную роль сказочного принца, завоевавшего прекрасную принцессу.