– Что? – буркнул Фиарон, карабкаясь по стене.

– Слушай, все пропорции нарушаются, когда увеличиваешь что-то в тысячу раз. И еще: насекомые дышат дыхальцами. У них даже легких нет. Насекомое размером с тюленя просто не может дышать!

– Арахниды – не насекомые, Малверн.

– Да это просто робот, на которого нарастили немного дешевого хитина! Другого объяснения я не вижу.

Чудище вновь улеглось на свою лежанку, и приятели продолжили путь.

Лаборатория Кемпа Кингсида представляла собой гигантское гнездо шершня. Ее вырастили прямо внутри топливной цистерны. Кингсида всегда возмущали заоблачные цены, которые запрашивали за публикацию академические журналы, и он построил целую лабораторию из размолотой бумаги многолетних подшивок этих самых изданий вроде «Клетки» и «Геномики».

У Кингсида были огромные очки с толстыми стеклами, клочья седых волос на черепе и заросшие волосатые уши. Великий хан Интернета по-прежнему носил свой знаменитый лабораторный халат от Версаче поверх обтрепанных зеленых штанов и ветхой футболки.

– Африка, – заявил он, ознакомившись с трофеями.

– Африка?!

– Уж и не думал, что когда-нибудь вновь увижу эти генные цепочки. – Кингсид снял свои водолазные очки, чтобы протереть красные слезящиеся глаза клочком лабораторной салфетки. – То были героические деньки. Самые продвинутые умы человечества боролись за выживание планеты. Само собой, мы потерпели сокрушительное поражение, и экосистема планеты окончательно рухнула. Зато задницы политиканам не пришлось лизать! – Кингсид пристально взглянул на приятелей. – Паршивые псевдобунтари вроде Рибо-Зомби превратились в долбаных поп-звезд! Бог ты мой, в мои времена именно мы были настоящими, аутентичными трансгрессивно-диссидентскими поп-звездами. «Нэпстер»... Бесплатная сеть... «Линукс»... Да, черт побери, это было что-то! – Кингсид с силой ударил по подлокотнику полуразвалившегося кресла. – М-да, когда парниковый эффект вконец нас достал, мы придумали Иммуносанс. Выбора не оставалось, то был единственный способ выжить. И в то же время все, что мы делали для спасения планеты, было одобрено Объединенными Нациями. Нам подсобляли большие шишки из неправительственных организаций, ВТО и Давосский форум. Нас даже секретные службы поддерживали, и все потому, что мы работали на благо общества!

Малверн и Фиарон обменялись озадаченными взглядами. Кингсид нахмурился.

– Малверн, сколько в тебе генетического материала горностая?

– Да почти ничего, доктор Кингсид. Так, несколько плазмидов в эпидермисе.

– Вот видишь, в этом и состоит принципиальное различие между вашими временами декаданса и моей героической эпохой. В наши дни людей крайне беспокоило генетическое загрязнение. Считалось, что и люди, и животные должны обладать единственно правильными природными наборами генов. А потом, ясное дело, парниковый эффект разрушил естественную экосистему. Выжить в кризисе могли лишь совершенно ненатуральные, модифицированные создания. Труднее всего в таких ситуациях приходится цивилизациям, которые ближе к природе. Потому-то Африка и пострадала едва ли не сильнее прочих.

– О, все мы изучали историю, – заметил Фиарон, – так что в общем-то мы в курсе.

– Ха! – рявкнул Кингсид. – Да вы, засранцы, и понятия не имеете, что такое настоящий генетический хаос. Это было по-настоящему страшно. Партизанские армии африканских наемников разграбили все генетическое оборудование. Они крушили... сжигали... а когда из Золотого треугольника двинулись наркобароны, все вообще полетело в тартарары!

Малверн поежился.

– Круто! Неплохо бы сесть в самолет и слетать посмотреть, как оно там. – Он повернулся к Фиарону.