– Черта с два! – рявкнула Кассандра, вытянула руку, и дуло пистолета приблизилось ко лбу губернатора.

– При твоем воспитании и такие слова. – Кассий Хилл покачал головой.

– У меня немеет рука. – Найтхаук заметно побледнел. – Начинайте.

– Как только останемся вдвоем.

Найтхаук повернулся к Кассандре.

– Я не знаю, как долго я еще продержусь и не потеряю сознания. Тебе лучше послушать его.

– Никогда! – воскликнула Кассандра.

– Я не могу диктовать условия! – Найтхаук посмотрел на Хилла. – Если она выйдет в приемную, ее тут же убьют ваши люди.

– Что же ты предлагаешь? – удивился Хилл.

– Не знаю, – прохрипел Найтхаук, и его лицо перекосило от боли. – Куда еще ей выйти?

Хилл огляделся.

– Предлагаю балкон.

– Отлично. Заприте ее там, пока мы не закончим.

– А если она прыгнет вниз и убежит?

– Она сломает ногу, и ваши люди прикончат ее.

– Я никуда не пойду! – отрезала Кассандра. Найтхаук пронзил ее взглядом, словно говоря: перестань изображать крутую и вспомни, кто ждет внизу и что у него в руках.

– Тогда подождем, пока ты лишишься чувств, а ей надоест в меня целиться, – пожал плечами Хилл. – Я ничего не могу с ней поделать.

Господи, когда же ты сообразишь, что к чему, подумал Найтхаук.

– Убирайся отсюда, гребаная сука! – заорал он.

Кассандра яростно сверкнула глазами и без единого слова вышла на балкон.

Отлично, мысленно похвалил ее Найтхаук. А теперь поскорее утихомирься и посмотри вниз.

Хилл закрыл балконную дверь.

– Что ж, как говорится, вернемся к нашим баранам, Вдоводел. Мое предложение остается в силе: ты можешь уйти отсюда, а деньги я переведу на счет твоих адвокатов.

– К черту адвокатов. Я работаю на себя, а не на него.

– Ага! – улыбнулся Хилл. – Наконец‑то мы вспомнили о собственных интересах. Слышу голос разума. Ну что же, давай убедимся, что мы поняли друг друга верно. Я тебя освобождаю, расплачиваюсь с тобой, и ты уходишь. Я не знаю, сколько у тебя людей… – Хилл обвел рукой территорию поместья, – …но ты всех их уводишь с собой. – Он всмотрелся в Найтхаука. – Ибн‑бен‑Халид остается.

– Согласен.

Где же ты, думал он, почему так долго?

– Отлично. Теперь обсудим твое вознаграждение. Я думаю, трех миллионов кредиток хватит за глаза.

– Кажется, мы говорили о пяти.

– Но ты угрожал моей жизни. Кроме того, поместью нанесен урон никак не меньше чем на два миллиона. Я прав?

– Скорее всего.

– Так что же?

– Я предлагаю вам два варианта. Вы платите мне три миллиона или восемь. Решите сами.

– А в чем разница? – полюбопытствовал Хилл.

– Получив восемь миллионов, я не вернусь и не убью вас.

– Опять угрозы? Уроки не идут тебе впрок, Вдоводел. – Хилл вздохнул и долго смотрел на Найтхаука. – Вот что я тебе скажу. Я собираюсь принять твои условия и заплатить восемь миллионов. Потому что не хочу всю жизнь оглядываться. От такого, как ты, можно ждать всего.

– Хорошо. Тогда мы договорились.

– Совершенно верно. – Хилл перевел взгляд на Устройство. – Куси!

Найтхаук взревел, от боли: дверца отхватила зажатую кисть. Он едва не потерял сознание, когда Хилл приказал сейфу открыться. Найтхаук рухнул на колени, сдернул пояс и попытался наложить жгут.