И сейчас, вновь услышав итальянское свадебное славословие, прозвучавшее в эту ночь, как волшебное заклинание, она на мгновение окунулась в прошлое и тут же вернулась назад, будто притянутая магнитом. Обернувшись, она поймала на себе взгляд Иржи. Никогда раньше он не смотрел на нее так. В его зеленых глазах было столько счастья, словно он и она уже прожили вместе долгую-долгую жизнь и каждый новый шаг этого длинного пути делал их еще ближе и дороже друг другу.

Они не произнесли в эту минуту ни слова, но следующим утром Божена узнала, что эти двое не уедут из Венеции, не обвенчавшись.

И опять началась суета. Фаустина отложила отъезд и взялась улаживать дело с настоятелем церкви Святого Стефана – все доверились ей, сказавшей, что лучшего места для венчания в Венеции не найти.

События развивались стремительно, и вскоре Никола уже примеряла сшитое для нее Фаустиной подвенечное платье, а Иржи брал у своего бывшего двойника Арлекино уроки гребли – Фаустина учила его управляться с веслом и удерживать гондолу в равновесии, настаивая на том, что именно он должен провезти Николу в гондоле под церковью Святого Стефана.

Этот обычай – жених с невестой должны были в одиночестве проплыть под низко нависающей над водой церковью, построенной еще в тринадцатом веке, – венецианцы считали не менее важным, чем само венчание.

Фаустина, которая знала о Венеции почти все, уже свозила туда молодых, заранее объяснив им, как именно все должно произойти.

И вот назначенный день настал.

Никола, которая долго сидела у окна, не смыкая глаз, и прилегла уже далеко за полночь, встала раньше рассвета. Она вышла из своего номера. Все еще спали, только коридорный, борясь со сном, позвякивал ложечкой, помешивая чай в прозрачном стакане. Никола подошла к нему и пожелала доброго утра.

Седовласый старик-итальянец знал, почему в комнате у Николы так долго не гасили свет и зачем она встала так рано.

Никола присела с ним рядом на низкую скамейку и утвердительно кивнула, увидев, что он предлагает ей выпить с ним чаю.

Попивая крепко заваренный чай, Никола любовалась тем, как просвечивает свет от лампы сквозь красноватого оттенка напиток, – все в это утро казалось ей таким красивым!

И вдруг старик, пошарив в ящике деревянного комода, стоявшего в коридоре, достал оттуда что-то, завернутое в тонкий платок, и, улыбаясь, протянул Николе.

Она, не догадываясь, что хочет от нее старик, улыбалась ему в ответ, а он, тщательно подбирая слова, сказал по-английски:

– Возьми. Этот аромат принесет вам счастье.

– Grazie, – поблагодарила Никола и стала разворачивать свой первый свадебный подарок.

У нее в ладони оказался маленький флакон из горного хрусталя. Никола открыла крошечную крышечку и ощутила нежнейший аромат: будто она оказалась в саду своего детства, где каждой весной начинали благоухать прекрасные розы.

– Эта вещь досталась мне от моей матери. Она говорила, что розовую эссенцию – ту, что ты только что нюхала, – приготовил когда-то сам французский король, а флакон достался ей от ее бабушки-монашенки. А той его будто подарил небезызвестный Казанова. А нравы тогда были – сама знаешь…

Увлекшись, старик перешел на свой родной язык, и Никола, которая, в отличие от Божены, с трудом разбирала итальянскую речь, мало что поняла из его длинного рассказа.

Но потом он, спохватившись, опять заговорил на своем английском:

– Так вот: моя мать, умирая, завещала мне подарить это сокровище моей будущей жене.