– Лидочка, дочка, – Мамыкина поцеловала девочку, – старайся никому не говорить о Пете. Он несчастный мальчик.

– Хорошо, – сказала Лидочка. Она всегда слушалась маму. – Можно, я пойду на улицу?

– Иди, – отпустила ее Лида. Она в задумчивости посмотрела на девочку, которая через минуту присоединилась к ватаге ребятишек, игравших во дворе.

Скоро с работы вернулся муж. Семен отличился на фронте, куда ушел добровольцем, хотя у него была возможность работать в тылу. Дошел до Праги, где и встретил весть о победе. После войны получил назначение в Нерьяновск. Старинный городок, раньше славившийся вишневым вареньем и двумя неописуемой красоты церквами, по распоряжению партии и правительства должен был превратиться в стратегический центр. В Нерьяновске основали несколько заводов, в секретном цехе одного из которых и работал Семен Мамыкин.

– Почему молчит радио? – Муж всегда требовал, чтобы радио работало на полную мощность. Лида покорно включила черную коробку. Полилась речь министра тяжелой промышленности, который рапортовал товарищу Сталину и всему советскому народу о чрезвычайных успехах сталеваров.

– Сегодня арестовали Кобозевых, – произнес, попробовав борщ, Семен. – И поделом. Что про них говорить, одно слово – евреи.

– Сеня, какие же они евреи? – попыталась возразить Лида. – И в чем виноват их сын? Его вышвырнули на улицу. Представь, что такое случится с нашей дочерью.

– С нашей дочерью такое никогда не случится, – Семен был неумолим. – И правильно их арестовали. Говорят, Кобозев в больнице травил пациентов. После великой победы враги нашей страны хотят уничтожить завоевания Октября.

Лида отвернулась. Она не могла слушать постоянные разглагольствования Семена. Она любила мужа, но изменить его была не в силах. Она не собирается возражать ему. Кобозевы, как тысячи других, бесследно исчезли. Через два дня о них никто и не вспомнит, в комнату въедут новые жильцы, о них все забудут.

Вечером, уложив дочь спать и оставив мужа в одиночестве корпеть над чертежами, Лида вышла во двор. Теплый ветерок ласкал лицо, начинало темнеть, в небе загорались далекие звезды. Вдруг Мамыкина заметила сгорбленную фигурку около стены. Подойдя, она поняла, что это сын арестованных Кобозевых Петя.

– Тетя Лида, – прошептал он, узнав ее, – дайте мне, пожалуйста, попить.

– А где твоя тетка? – дрогнувшим голосом задала вопрос Лида. Она не могла смотреть на страдающего ребенка.

– Она обещала, что придет за мной, и не пришла. Наверное, испугалась. Я ее не виню. Она хорошая женщина, сейчас такое время.

Потрясенная Лида погладила мальчика по голове. Ему всего шесть, а он уже узнал самые страшные тяготы жизни.

– Подожди здесь, – произнесла Лида. Она вернулась домой и тайком от Семена, который целиком погрузился в работу, принесла Пете оставшиеся с ужина котлеты. Мальчик с жадностью набросился на еду. Лида размышляла. Его должны забрать в особый детский дом, который населяли отверженные дети врагов народа. О том, что там творится, она не хотела и думать. То ли о нем забыли, то ли власти не торопились, но пока Петя оставался беспризорником. Сразу после войны Лида видела множество оборвышей, которые бродили по улицам. Затем они исчезли, а власть, как обычно, доложила о моментальном решении проблемы беспризорщины.

– Спасибо, – произнес мальчик. – А теперь вам нужно идти. Если увидят, что вы меня кормите, у вас будут неприятности.

– Куда ты пойдешь? – спросила его Мамыкина. Петя отвернулся и заплакал.

Лида прижала плачущего ребенка к груди и попыталась его успокоить.