Герасимов впервые в Западной Европе сообщил ученому миру о лапландцах. В Ватикане, по-видимому, удивлялись, как русские управляются с этим диким народом на своей земле. Русский ученый ответил, что люди его страны считают бесполезным и бесславным для себя тревожить лопарей, жизнь которых и без того трудна и преисполнена множества лишений.

Слушая достоверные сказания Дмитрия Герасимова, Павел Иовий все же не удержался от того, чтобы не примешать старых красок к свежему и яркому повествованию, и позаимствовал у древних землеописателей легенду о щебечущих пигмеях, живущих в стране глубокого мрака за Лапландией.

Но таких мест в книге немного, и они не могут умалить значения труда Герасимова — Иовия.

Гренландия, Исландия, Лапландия, Северная Двина, Печора, снежная страна Югра… Какая широта в познании стран, прилегающих к Ледовитому морю! Оставались неизвестными лишь восточные звенья Северного пути в Китай, а путь этот можно было начинать из Атлантики, ибо сумрачный Мурманский нос (мыс Нордкап) был обойден русскими несколько раз со стороны Дании и с востока — от устья Северной Двины, как мы об этом уже говорили. После выхода книги, написанной Павлом Иовием по рассказам Дмитрия Герасимова, космограф Баттиста Аньезе начал составлять один за другим «портоланы» — морские карты, украшенные розами ветров. На этих чертежах Аньезе указывал направления океанических дорог в Азию и связывал Атлантику с Тихим океаном. Карту Московии, составленную по рассказам Герасимова, космограф включил в собрание своих любимых портоланов. На всемирной карте в атласе Аньезе показан свободный морской проход Ледовитым морем к берегам Китая.

Видения Севера, гиперборейских стран, вызванные повествованием седобородого «скифа», возбуждали интерес европейских ученых. Петр Бембо, историк, состоявший при Клименте VII, увлеченный рассказами Дмитрия Герасимова, нашел в своих старых записях сказания о людях в одеждах из рыбьей кожи. В 1508 году, гласило оно, в Немецком море была найдена лодка, в которой находились семь дотоле невиданных человеческих существ. Они жадно пожирали сырое мясо и пили кровь животных. Одного из этих людей удалось привезти в Орлеан, остальные умерли в пути… Может быть, русский, побывавший у северной оконечности Европы, разгадает тайну гиперборейцев?

Лик Московии, образ могущественной страны, уже называвшей себя Третьим Римом, был отображен в искусных рассказах московского посла. Москва, Новгород Великий и Нижний, Псков и Владимир, Тверь и Холмогоры — все это он описал подробно и обстоятельно. Герасимов гордился походами на Казань, путешествиями в страну югров и вогуличей, где, московские кречетники ловили белых как снег соколов на вершинах недоступных гор. Дивную страну соколиных угодий Аньезе впервые обозначил на своем чертеже осенью 1525 года.

А сведения об истоках Двины, Оки, Волги, Москвы-реки, Днепра, древнего Танаиса — русского Дона? Ведь о них до Герасимова можно было прочитать лишь в старинных сочинениях. Мир Птолемея померк, и на смену ему пришли новые, ясные и точные образы!

Знал Дмитрий Герасимов и страны Средней Азии, Самарканд, Астрахань, свободно излагал историю жизни Тамерлана и других завоевателей азиатских земель…

У европейцев начали слагаться представления о пути в Индию и Китай сушей через Астрахань, Самарканд или вверх по течению Иртыша, по озеру Зайсан, Черному Иртышу и просторам Восточного Туркестана.

Кто-то из римских историков составил рукописное известие о пребывании русского посла в Риме и передал эту запись для ранения в библиотеку Ватикана. Паоло Чентурионе тоже взялся за перо. Он описал свое путешествие в Москву и обратный путь с Дмитрием Герасимовым в Рим. Впоследствии эти записки имеете со сказанием Иовия о Дмитрии Герасимове вошли в известные сборники путешествий, которые издавал венецианец Батиста Рамузио.