— Где-где? Да что случилось, черт побери!

— Я вышла, чтобы где-нибудь попить кофе, и меня — сама не пойму как — принесло к Грамерси-парку. Там я наткнулась на одного парня — он из общества «Уроборос». Он сказал мне про Джереми. Кроме того, он утверждает, что в тысяча девятьсот двадцать пятом году был знаком с Этаном и Констанс, и говорит, что Падма сказала мне правду про Этана. Он действительно убил Стрикленда и устроил пожар, в котором погибла я.

— Погоди. Что за парень? О ком ты говоришь?

— Его зовут Адам Розиер. Он — большая шишка в обществе.

— Я помню это имя, — сказал Бью, — ты просила меня поискать какие-нибудь сведения о нем, а я ничего не нашел. Но почему ты встречаешься с людьми из ОУ? Разве ты не говорила мне, что там процветает коррупция? Что они убивают людей?

— Да, но Адам говорит, что в коррупции виновата Падма и что он старается все исправить.

— Все равно, — упрямо произнес Бью. Похоже, Хейвен его не убедила. — Тебе не кажется, что это слишком наивно — верить какому-то малому из ОУ, когда ты не доверяешь даже человеку, которого любишь две тысячи лет?

— Зачем Адаму врать мне? Между прочим, Йейн пытался меня похитить, но я ему сказала о том, что мне стало известно от Адама, и он, по-моему, испугался.

— Что? — воскликнул Бью. — Он хотел тебя похитить? Ты серьезно?

— Абсолютно серьезно, — ответила Хейвен. — Оказывается, он велел своему телохранителю следить за мной. И после того, как я ушла из Грамерси-парка и шла по улице, этот верзила меня схватил, засунул в машину и повез к Йейну.

— Проклятье! Как же ты вырвалась?

— Они меня отпустили. Высадили на Юнион-сквер.

— Они тебя отпустили? Значит, это уже не похищение, верно? И что сказал Йейн, когда вы встретились?

— Он меня жутко ругал за то, что я снова потащилась в ОУ. Под конец сказал, чтобы я туда больше не возвращалась, если хочу, чтобы он остался в живых. Говорит, что «серые люди» следили за мной и ждали, что я их приведу к нему.

— Ну, теперь и у меня голова кругом, — признался Бью. — Я так понял, что тебя в машину засунул один из его людей.

— Вот именно! А сколько еще его людей за мной следили? И почему Йейн хочет, чтобы я держалась подальше от ОУ, если сам там все время пасется? Я видела в его мобильнике запись. Завтра утром он завтракает с Падмой Сингх.

— С той женщиной, которая когда-то была Ребеккой Ундервуд? Которая виновата во всем ужасе, творящемся в ОУ? — спросил Бью и, немного помолчав, проговорил: — Слушай, мне бы не хотелось все усложнять, но…

— Но что?

— Я только что вернулся от твоей мамы. Я поговорил с ней, как ты меня просила, но у меня почти ничего не вышло. Твоя бабушка звонила доктору Тидмору. Похоже, он где-то на севере, гостит у друзей. Он согласился приехать в Нью-Йорк, найти тебя и препроводить в Теннесси. Имоджин и Мэй хотят, чтобы ты им немедленно позвонила.

— Ты шутишь! — крикнула Хейвен.

Старушка в конце прохода между стеллажами вздрогнула и выронила пакет со средством от моли.

— Боюсь, все серьезно. Имоджин уверена, что ты окончательно развратилась. Твоя душа, дескать, вот-вот погибнет, и надо принимать срочные меры. А твоя мама считает, что тебе еще рано разъезжать по Европе с парнем, которого она в глаза не видела. Она сказала так: «Или Тидмор, или полиция».

— Ну, значит, они обе окончательно сбрендили. Пусть звонят в полицию, потому что ни за что на свете я не…

— Честно говоря, Хейвен, — прервал ее Бью, — может, это не такая уж плохая идея, если учесть все «за» и «против».