Все мужчины были бледны, и у всех были одинаковые странные глаза — не то чтобы недружественные или отсутствующие, скорее, просто задумчивые. На них остались тонкие камзолы, полностью покрытые темной вышивкой. Штаны из того же материала сидели на них несколько мешковато. Обуты они были в сапоги из цветной кожи.

— Итак, — сказал тот, что первым снял с себя доспехи, — вот мы и снова в Харадейке! — Он подал знак слуге. — Ступай найди нашего господина. Скажи ему, что Моргег со своим патрулем прибыл. И сообщи, что мы привезли с собой гостя — Урлика Скарсола из Ледяного Замка. Спроси, не примет ли он нас.

Я хмуро посмотрел на Моргега.

— Стало быть, вы знаете, кто такой Урлик Скарсол. Вам известно, что я из Ледяного Замка!

Слабая, чуть удивленная улыбка появилась на губах Моргега:

— Да все знают Урлика Скарсола! Правда, я никогда еще не видел человека, который встречался бы с ним лично.

— И еще: вы назвали этот город Ровернарком, а теперь вы говорите, что прибыли в Харадейк!

— Ровернарк — это город. А Харадейк — это название района, провинции, где властвует наш господин, епископ Белпиг.

— И кто он такой, этот епископ?

— Ну как же, он — один из двоих наших владык. Он — Духовный Владыка Ровернарка.

Моргег говорил тихо, грустным тоном. Это, видимо, было просто по привычке, а вовсе не по причине плохого настроения. Слова он ронял небрежно, нехотя. Казалось, для него ничто не имело значения, ничто его не интересовало. Он выглядел таким же полумертвым, как и мрачный, плохо освещенный мир, окружавший этот пещерный город.

Посланный слуга вскоре вернулся.

— Епископ Белпиг готов принять вас, — сообщил он Моргегу.

К этому времени остальные всадники куда-то ушли, и в зале остались лишь Моргег и я. Моргег повел меня по плохо освещенному коридору, где буквально каждый дюйм был богато разукрашен, включая пол, отделанный мозаикой из самоцветов. С низкого потолка на нас глазели гарпии и химеры. Мы миновали еще одну комнату, прошли в огромную дверь, чуть меньше, чем внешняя, и очутились в огромном зале.

Зал был действительно огромен. Высокий сводчатый потолок терялся где-то в вышине. В дальнем конце зала было возвышение, со всех сторон закрытое занавесями. По обе стороны от возвышения жарко пылали жаровни, вокруг которых суетились слуги. От жаровен исходил слабый красноватый свет и клубами поднимался дым, исчезая где-то под потолком, где, видимо, имелось вытяжное окно, ибо дыма в зале было совсем мало и он не затруднял дыхание. На стенах и потолке повсюду были изображения зверей и чудовищ, оскаленные морды, жуткие клыки, ужасные морды, словно смеющиеся над чьей-то чудовищной шуткой, ревущие, угрожающие, пугающие. Многие из них напоминали геральдических чудищ из мира Джона Дэйкера. Среди них можно было обнаружить сатиров, василисков, драконов, грифонов, единорогов, мантикор, амфибий, саламандр, а также множество человекозверей или человекоптиц. И все они были гигантских размеров, переплетенные в сложном узоре, словно связанные друг с другом, ползущие друг по другу, совокупляющиеся, приняв странные, чудовищные позы, рождающиеся и умирающие…

Да, это был какой-то круг ада.

Мы приблизились к возвышению. За занавесями был смутно виден силуэт человека, сидящего на троне. Я бы не удивился, если бы у него оказался шипастый хвост и пара рогов…

Шагах в двух от возвышения Моргег остановился и поклонился. Я последовал его примеру. Слуги раздернули занавеси, и перед нами предстал человек, весьма отличающийся от того, что я ожидал увидеть. Он нисколько не походил на остальных, например на Моргега: никаких грустных глаз, никакой бледности.

Голос сидящего на троне звучал громко, с чувством, весело:

— Приветствую вас, граф Урлик! Ваш приезд в эту крысиную нору, именуемую Ровернарком, — великая честь для нас! Ведь вы — вольный рыцарь ледяных просторов!

Епископ Белпиг был тучен и разодет в роскошные одежды.