«Я помню, что разговаривал с тобой по телефону два или три раза», – сказал Харви.

«Ты не говорил с нами, дорогой», – ответила Мама.

«Значит это был просто еще один трюк, – сказал Харви. – Я должен был догадаться».

«Но кто подстраивал все эти трюки? – требовательно спросил Папа. – Если Дом существует – я говорю если, – тогда тот, кто им владеет, похитил тебя и каким то образом удержал от взросления. Может быть, он заморозил тебя...»

«Нет, – сказал Харви. – Там было тепло. Конечно, кроме тех моментов, когда падал снег».

«Но должно же быть какое то здравое объяснение».

«Оно есть, – ответил Харви. – Это волшебство».

Папа покачал головой. «Детский ответ, – сказал он. – А я больше не ребенок».

«Я знаю то, что знаю», – твердо сказал Харви.

«Это, дорогой, не очень много», – возразил Папа.

«Хотел бы я помнить больше».

Мама обняла его за плечи, успокаивая. «Не беспокойся, – сказала она, – мы поговорим об этом, когда ты отдохнешь».

«Ты бы смог отыскать этот Дом снова?» – спросил его Папа.

«Да, – ответил Харви, хотя по спине его пробежали мурашки при мысли о возвращении обратно. – Думаю, да».

«Тогда мы так и сделаем».

«Я не хочу, чтобы он возвращался туда», – сказала Мама.

«Мы должны знать, что Дом существует, прежде чем сообщим о нем в полицию. Ты же понимаешь, сын?»

Харви кивнул. «Звучит так, будто я все выдумал, я понимаю. Но это не так, я клянусь, не так».

«Давай же, радость моя, – сказала Мама. – Боюсь, твоя комната немного изменилась. Но она еще уютнее. Я хранила ее в таком виде, как ты оставил ее много много лет назад. Я надеялась, что ты отыщешь дорогу домой. Потом я поняла, что если ты когда нибудь действительно вернешься обратно, ты будешь взрослым мужчиной и не захочешь, чтобы она была украшена ракетами и попугаями. Поэтому мы пригласили дизайнеров. Теперь она совершенно другая».

«Не важно, – сказал Харви. – Это мой дом. И это все, что мне нужно».

Пока он днем спал в своей старой комнате, шел дождь, тяжелый мартовский дождь, который бил в окна и шлепал по подоконнику. Этот звук разбудил его. Он сел на кровати, со вздыбившимися на затылке волосами, и понял, что ему снилась Лулу. Бедная, пропавшая Лулу, тащившая свое изуродованное тело сквозь кусты, рукой плавником стискивающая животных с ковчега, которых она выловила из грязи.

Мысль о ее несчастье была непереносимой. Как он мог когда либо надеяться жить в мире, куда вернулся, зная, что она остается узницей Худа?

«Я отыщу тебя, – пробормотал он. – Отыщу, я клянусь...»

Затем он опять лег на холодную подушку и слушал звуки дождя до тех пор, пока сон не подкрался к нему.

Вымотанный путешествиями и потерями, он не просыпался до следующего утра. Дождь прошел, настало время строить планы.

«Я принес карту всего Миллсэпа, – сказал Папа, кладя покупку на кухонный стол и разворачивая ее. – Вот наш дом. – Он уже отметил это место крестом. – Ты помнишь название какой нибудь улицы вокруг владений Худа?»

Харви покачал головой. «Я был слишком занят, когда убегал», – ответил он.