Одежда из шкафа в прихожей лежала на полу!

То же самое обнаружилось в гостиной и в спальне: разгром, разбросанные по всем углам вещи, одежда, книги. На столе в кабинете стоял включённый компьютер. Дискеты с текстами произведений исчезли, на столе валялся расколотый надвое пластмассовый держатель дискет. В воздухе стоял заметный запах чего-то кисло-горького, как сгоревший порох.

Владлен, ошарашенный увиденным, начал было собирать книги, машинально тронул клавишу на клавиатуре, но экран монитора остался пустым, блекло-водянистым, как дно ручья. Ни одна программа, в том числе Windows, не включалась. Через минуту стало ясно, что записи в компьютере стёрты. Все! Не сохранилось ничего, в том числе – хранящиеся в памяти файлы романов.

– Ни хрена себе! – пробормотал Владлен, опускаясь на стул. – Кто же это здесь похозяйничал?!

Зазвонил телефон.

Владлен вздрогнул, потянулся к трубке.

– Тихомиров? – зазвучал в трубке густой, астматичный мужской голос.

– Слушаю вас.

– Забери свой роман из издательства!

– Что?! Вы о чём?! Кто вы?!

– Забери роман, Достоевский! Иначе будет плохо и тебе, и твоим друзьям в издательстве! Понял? Вспомни совет.

– К-какой совет?

– Твоего дружка-однокашника: думай много, говори мало и ничего не пиши.

– Что за идиотизм! – возмутился Владлен. – Кто это шутит?!

– Шутки кончились, писака! Мы тебя предупредили!

В трубке зазвучали гудки отбоя.

– Мать вашу! – выдохнул Владлен, сжимая в руке телефон и видя перед собой лицо Маргариты.

Глава 6

КАТАРСИС

Ветлуга

Давно Крутов не чувствовал такого подъёма сил.

За день он успел сделать множество дел, решил кучу проблем, пообщался с Ираклием, приехавшим на сход Славянских Общин, и даже позанимался спортом: он больше полутора часов играл со старшеклассниками Школы Шерстнева в волейбол.

Приехал домой, довольный миром и собой. Поделился с женой мыслями о предстоящей поездке в Москву, покосился на её животик под полупрозрачным кимоно. Она перехватила его взгляд, покачала пальцем:

– Не сглазь!

– Да я не глазливый, – улыбнулся он, обнимая Елизавету, сделал строгое лицо. – Не повторить ли нам процесс? Чтобы не сомневаться в успехе посева?

Она засмеялась, выскользнула из объятий мужа.

– Вечером, муженёк, вечером, сейчас к тебе придут гости, не забыл?

Он спохватился, кинул взгляд на часы:

– Накрывай на стол, я сейчас.

Но переодеться Крутов не успел. В его кабинете уже сидели гости, умеющие пользоваться легкоступом. Это были волхвы, пестователи Общины «Родолюбие» Онуфрий и Дементий. Онуфрий, высокий, худой, седоголовый, прибыл из Фошни Жуковского района Брянской губернии, Дементий – кряжистый, темнолицый, с лысиной на полчерепа, полная противоположность Онуфрия, – из Воронежа. Оба встали, когда вошёл Крутов, поклонились, демонстрируя почтение.

– Извините, отцы, – сказал Крутов, пожимая руки обоим, – увлёкся спортом, только явился вот. Ужинать будем?

– Недосуг, – качнул головой Онуфрий. – Время, которое у нас есть, – это возможности, которых у нас нет.

– Философ доморощенный, – усмехнулся Дементий. – Сразу видно, что ты бывший учитель семинарии.

– Я просто праведник.

– Праведную жизнь обычно начинают вести тогда, когда на грешную уже не остаётся ни сил, ни желаний.

– Человек, обладающий разумом, всегда будет вести себя соответственно внутренним законам совести.