Преодолевая деревянную лестницу и глядя на портреты, висевшие на стене, услышала:

— Ты уж прости, Лешек, девочка сама не своя. Точно обидеть не хотела. Идем на кухню.

Упс, кажется, я сделала что-то не так. Но… во имя господа и вот этих конопатых предков на картинах, как мне нужно было себя вести?

Комната Алины неприятно поразила. Где все эти женские милые сердцу штучки? Шторочки, оборочки, куча статуэточек на туалетном столике? Нет симпатичных полочек, где книги, блокноты, принадлежности для рукоделия…

Ощущение, что тут жил солдат. При этом весьма унылый, различающий только пятьдесят оттенков серого. При этом не в игриво-эротическом подтексте известного фильма, а в самом что ни на есть прямом.

Стол, зеркало, два шкафа, кровать. Всё.

Учитывая, что деньги у Алины были, возникают очень странные мысли. Она не могла ими пользоваться? Или просто не считала нужным?

Нахмурившись, я рванула к шкафу. Распахнула его и… застонала. Хочешь узнать какая женщина — загляни к ней в шкаф! И если на тебя будут стыдливо смотреть серые платья, брюки, блузы и юбки, то… то что-то тут не так.

Когда Дорота сегодня принесла мне весьма уродливое платье фасона «мешок картошки», я не умничала, потому что не до того было. Но тут… Тут же полный абзац! Нет, я не носила дизайнерские шмотки, никогда не была иконой стиля, но всё же любила видеть себя в зеркале хорошенькой и женственной, а не вот это всё.

Как говорила незабвенная теть Зина: «Девушку должно быть видно, а не так, чтобы сливалась со стенкой!» И было в этом что-то мудрое.

— Ты уснула? — поинтересовался Бецик, спикировав на моё плечо.

— Я страдаю, не мешай, — буркнула я и тут же спохватилась: — Что такое Речь Шветкая?

— Это княжество, в котором мы живем, Алина, — вздохнул Бецик. — И правит им славный Князь Претемных Вацлав Шлях-Успенский. Сволочь такая.

— Как-то ты не очень уважительно о правящей персоне-то, — заметила я.

— Что есть, то есть, — буркнул Бецик.

Потом взмыл вверх и подлетел к массивной книге, подпиравшей ножку шкафа. Хм, я её сразу и не заметила.

— Алина, помоги мне. Пока нет Виславы, а Дорота и Лешек хозяйничают на кухне, можем успеть восстановить твою память.

Звучало заманчиво, но книга как-то не внушала доверия.

Во-первых, она была большой, с приличный такой ноутбук. Во-вторых, толстой. Такой прибить — ничего не стоит. В-третьих, на ней был замок в виде львиной морды, в пасти которой зажималось кольцо. Обычно такие бывают на дверях, чтобы гость мог постучать.

— Давай-давай! — поторапливал Бецик.

Я медленно присела. Протянула руку, пальцы обдало теплом. Глаза льва сверкнули алым всполохом. Голова закружилась, в нос ударил запах трав и кофе, крепкого-крепкого и безумно ароматного.

Дыхание застряло в легких, будто под гипнозом, я потянулась к гримуару, и тут в дверь настойчиво постучали.

— Алина! Можно войти?

4

Че-е-ерт! Явился! И кто тебя звал, Лех Скорбута? Вечно ты…

От неожиданности я плюхнулась на пол. Имя! Я вспомнила полное имя Лешека! Значит… не все потеряно!

Одновременно радуясь и будучи раздраженной, я встала и подошла к двери.

— Что случилось? — спросила я, открывая её.

— Дорота зовёт, — сказал он, серьёзно глядя на меня.

Эх, эти зелёные глаза. Вот почему нельзя взять себе мужчину, который понравился? Просто вот взять и принести домой. Сказать: «Дорогой, теперь ты будешь жить здесь. Я всё уладила».

«Потому что нельзя приносить чужое в дом, особенно, если это красивый самец, очередь на которого простирается от Львова до Одессы», — тут же сообщил внутренний голос.