Только я поела, как все опять встали и отправились дальше. Я обижено продолжила сидеть на камне, решив, что дальше не пойду, и вообще…. Но тут за мной вернулся Рол и под его бдительным взглядом, я собрала свои конечности в кучку и пошла дальше, с очень грустным выражением лица, прекрасно понимая, что дальше посидеть на месте мне не дадут. В конце дня мальчишка привел нас к развилке тропы, где одна тропка продолжала идти наверх. А вторая сворачивала в какую‑то пещеру.

– Дальше вы пойдете сами, меня деда в пещеры не пускает. Если не будете нигде сворачивать, то выберетесь быстро, уже часов через пять, ну а там останется совсем не долго до Ущелья Самоубийц. А я пошел.

– Подожди, – удивилась Мира, – а ты не боишься идти обратно ночью, мало ли что в горах бывает.

– Я в этих горах вырос, – с вызовом ответил Ванька, – да и потом, дедушки я боюсь куда больше, так что всем пока.

– У меня такое ощущение, что он побаивается этих пещер и сам, – выразила я общее мнение.

– Не важно, – ответил Рол, занимаясь доставанием ужина, – другого пути нет, так что и говорить не о чем. Мира, иди, собери что‑нибудь для костра, а Лиса пусть приготовит ужин.

Взглянув на баулы, я сморщилась и предложила Мире поменяться обязанностями, та не особо возражала. А я, довольная пошла искать хворост для костра. Сначала я прошла немного вверх по тропинке, и вскоре в сумерках увитела большой сухой куст, росший неподалеку. Только за ним надо была карабкаться вверх, ну я и полезла, а что такого. Правда скалолаз из меня, как из слона танцовщица, но я очень старалась. Нащупав первую опору ногой, я приподнялась и уцепилась за следующий выступ рукой. Подул ветер, но я решила лезть дальше. Вообще карабкаться было не так уж сложно, и вскоре я уже была рядом с кустом, неловко балансируя на одном из острых выступов скалы.

– Да здравствуют кусты, – весело крикнула я и вцепилась в будущий хворост. Но он не поддавался. Я выламывала и так и эдак, но куст попался упертый и расставаться со скалой не спешил.

– Ты что там делаешь? – голос снизу застал меня врасплох.

Оглянувшись, я увидела его, стоящего прямо подо мной.

– Хворост рву, ответила я.

– А зачем при этом упираешься ногами в скалу, вдруг он выдернется?.

Я задумалась и начала отыскивать ступнями уступ, на котором я еще недавно стояла. Не вышло. Ноги вообще соскользнули, и я повисло над Ролом, держась руками за неподатливый хворост.

– Отпускай, я тебя поймаю.

– Ни за что, только вместе с кустиком, – ответила я, болтая ногами в воздухе, и пытаясь нащупать ими хоть что‑то, нащупала голову Рола, извинилась и отдернула ногу. Но тут Рол не выдержал, поднял руки и дернул меня за ноги. Куст заскрипел, я заорала. На крик прибежала Мира и застыла, удивленно глядя на нашу композицию: я вишу на кусте, а Рол сосредоточенно тянет меня за ноги, но в конце концов куст не выдержал и я свалилась на Рола. В итоге я оказалась сверху на его животе, сжимая в объятьях засохшие прутики. Мира только вздохнула и помогла мне подняться. Ролу никто не помогал, он поднялся сам, заявив, что в дальнейшем доверять этой сумасшедшей (это мне) собирать хворост он не будет, деска ему слишком дороги его внутренние органы. Я не возражала, а поспешила с Мирой к на площадку, где, немного поколдовав, зажгла голубое горячее пламя, плеснув на ветки из двух маленьких колбочек.

– Оно прогорит всю ночь.

– А чего ты раньше так не делала, – удивилась Мира, разглядывая синее пламя с легким недоверием.