– А чего это они такие злые? – удивился тот, потирая синяк.

Я усмехнулась.

– Они не злые, просто вредные, поэтому творить я их особо не люблю, неприятностей – не оберешься.

К сожалению, на этом урок магии не окончился, а вскоре к нам прибилась вся окрестная детвора «посмотреть на чудеса». Я покорно чудеса показывала. Но после того. Как мы шли уже часа два, начала подозревать, что меня водят кругами, чтобы потянуть время. Я шикнула на ребятню, и заявила, что больше колдовать не буду. Дети разочарованно разбежались. А Мишка уже минут через пять довел меня до болото, и показал тропку, которая его пересекала. А потом смылся домой, чтобы не получить заслуженного нагоняя. Я осталась на мечте. Недалеко квакали лягушки, зудели комары, было мокро и что‑то чавкало. Не люблю болота. Пометив магией тропу, я развернулась и пошла домой, предварительно вызвав поисковика. Самой, как я подозревала, домой мне надо было добираться намного дольше. К дому я вышла через час. А вскоре уже сидела на кухне и готовила себе чай, кипятя воду в котелке. Потом я забралась с ногами в кресло у камина и прихлебывая горячий чай, смотрела на саламандру, резвящуюся в пламени. Изя сидел на полу рядом и тоже с большим интересом следил за ящеркой. Я дала ему пирога, а он поделился дохлой мухой, которую приволок из‑под шкафа с посудой. Я приняла этот ценный подарок, и мы вновь стали смотреть на пламя. Где‑то через час вернулась счастливая Мира, и, застав меня на кухне, почему‑то смутилась.

– Привет, есть будешь? – жизнерадостно спросила я.

– Нет, спасибо, я совсем не проголодалась.

– А, ну как хочешь, а то там соседка одолжила пирога с капустой…

– Где?

– в холодильном шкафу.

Уже через минуту я услышала ее довольное чавканье, запивала она приготовленным мною чаем, видимо это была единственная вещь, которую я более или менее нормально могла готовить. Как только она поела, со двора раздался свист (конспирация!) и Мира куда‑то засобиралась, при этом делая вид, что совершенно не торопится (ага третий круг по кухне – не в счет).

– Ты снова уходишь?

– Я.., нет, то есть да, … а ты откуда узнала.

Я очень постаралась не расхохотаться.

– Мира, ну я же не слепая, и потом Мирнон хороший парень.

Она удивленно посмотрела на меня, а потом порывисто обняла за плечи.

– Ты и вправду так считаешь? Я боялась, что тебе это не понравится.

– И вправду, – заявила я, пытаясь незаметно вырвать руку с горячей кружкой, пока не разлила.

– Ах, Лиса, я так боюсь. Ведь завтра.

– а вот этого можешь не боятся, – жизнерадостно ответила я, таки уронив кипяток, кружка, конечно разбилась, ну и ладно. – пока они не сожрут нас с тобой, друг на друга они нападать не будут, если ты помнишь пророчество.

Мира почему‑то сразу успокоилась, чмокнула меня в щеку и выбежала во двор, где уже не свистели, а хрипели, я помахала из окна, услышав, что к утру ее ждать не стоит. Ну мне это даже на руку, никто моему небольшому ночному мероприятию мешать не станет. Грустно посмотрев на уполовиненный кусок пирога, я решила его доесть, тем более, что ночь будет длинная, а потому заварила себе еще чаю (в новую кружку) и снова уселась у камина. Пирог был вкусный, чай то же, а блики огня так гипнотически мерцали, что я довольно быстро заснула. Свернувшись клубочком на огромном кресле.

Проснулась я где‑то часов в десять и решила, что в следующий раз непременно куплю себе часы, с кукушкой, пусть кукуют. Вскочив я заметалась по кухне, споткнулась о какую‑то железку (это был Мирин новый меч), долго ругалась, потом все‑таки встала и подбросила поленьев в камин, для саламандры. Та одобрительно ими захрустела, сжигая до угольков.