– Давайте не будем обсуждать вопрос, – отрезал подошедший. – Если вы сейчас не туда направляетесь, доктор, могу я спросить, куда вы направляетесь?

– Кто вы? Что вам нужно?

– Я офицер полиции, сэр. Моя фамилия Твигг.

– К вашему сведению, я еду в свой кабинет на встречу с пациентом. Затем – на обед с друзьями, мистером и миссис Боствик, после чего вернусь в пригород поездом 23.20.

– Немножко поздно для встречи с пациентом, а, доктор?

– Необычные обстоятельства…

– Это точно, доктор. Итак, я думаю, сэр, вам лучше пойти со мной.

– Ого! Зачем?

– Не будем спорить, сэр. – Собеседник Гарта с многозначительным видом взял его под руку. – Вот, извольте взглянуть, мое удостоверение. Георг Альфред Твигг. Инспектор-детектив. Департамент уголовного розыска. Что касается «зачем», нам хотелось бы поговорить с вами. Речь пойдет, возможно (заметьте, я сказал «возможно»), кое о ком, кто ведет двойную жизнь.

В потемках звякнул колокольчик экипажа.

– Двойную жизнь? – бросил Гарт. – Кто ведет двойную жизнь?

– Ах, это только предположения. Если вы, прямо сейчас, сядете в кеб, мы будем на месте через пару минут.

– Инспектор, – весьма учтиво проговорил Гарт, – не лучше ли сразу все выяснить. Пока вы не скажете, чего вы от меня хотите, боюсь, я не смогу сопровождать вас в Скотленд-Ярд или куда бы то ни было еще. Так о чем вы собираетесь со мной говорить?

– Вы все узнаете, сэр, в свое время.

– Значит, таков же и мой ответ. Приятного вечера, инспектор Твигг.

– Я предупреждаю вас, сэр…

– О чем вы меня предупреждаете? – Гарт остановился и обернулся.

Тишина повисла над шумной площадью. Гарт подождал мгновение, но, когда его собеседник не ответил, махнул водителю ближайшего такси и влез в машину. Водитель включил новинку, которая называлась счетчик, выскочил из кабины и начал с усилием проворачивать заводную ручку. Инспектор Твигг что-то сказал, но его слова пропали в звуках взревевшего мотора. Машина с глухим ревом покатилась вперед и повернула налево, туда, где по Трафальгар-сквер кружили огни других экипажей.

Наемные кебы и частные кареты, казалось, неслись прямо на них. Один из извозчиков наклонился, чтобы яростно обругать водителя проезжавшего мимо такси.

– Брр, ты – чертова колымага! – завопил он чуть не в ухо шоферу. – Брр, ты – перебежчик, мошенник! Брр! Брр!

И он так щелкнул кнутом, что напугал собственных лошадей. Сидевший с надменным видом шофер не удостоил его ответом.

Конечно, можно было бы подумать, что кучеров раздражали шум, вонь от выхлопных газов или превосходство в скорости. Но на самом деле они больше всего ненавидели счетчики, мешавшие таксистам завышать цену. Из-за этого сами кучера больше не могли устраивать шумных сцен, из-за которых англичане обычно готовы были заплатить за проезд любые деньги, лишь бы они заткнулись. Таксисты тоже не любили счетчики, отказывались их ставить. И все же, если бы они не приняли этого новшества, то в тридцатые годы весь гужевой мир был бы уничтожен.

Невероятно! Но таков прогресс. Дэвид Гарт, сидевший в машине с откидным верхом, признавал это все справедливым, но сейчас его волновали совсем другие материи.

Замечание насчет двойной жизни встревожило его больше, чем он того хотел. Безусловно, в каком-то смысле он вел двойную жизнь, по крайней мере в одном пункте. Его друг, Каллингфорд Эббот, личный секретарь комиссара полиции, мог каким-то образом об этом догадываться или даже знать.

Черт бы побрал все это дело!

Его двойная жизнь казалась не очень позорной.