Вместе с ведьмаком пропали и мои два «крестника», отравленные стрелками. Они не пошли вместе со всеми на болото, потому что все еще болели. Однако у них хватило сил и здоровья слинять после взрыва в неизвестном направлении.

Для следствия секта оставила лишь свежую могилку с трупом (это был тот фраер, которого я грохнул на болоте) и еще одного своего товарища, который лежал в сарайчике, – того, что нечаянно подстрелил его брат по вере. Он так и не смог выкарабкаться после ранения. А похоронить его не успели.

Правда, у меня было подозрение (и небезосновательное), что ему помогли уйти в мир иной. Не такая уж и страшная у него была рана.

Но то не наши дела. Пусть в них ковыряются те, кому положено по должности. А мы с Зосимой первым делом избавились от чужих стволов и патронов. Это нам совсем ни к чему. Найдут и начнутся неприятности, а также расспросы с пристрастием: где взял, у кого, зачем и почему?…

Мне – как и всем остальным жителям Близозерья – хотелось быть в стороне от этого темного дела. Мой патриотизм уже давно дал трещину, а сейчас тем более я не хотел совать свой нос в расследование. Иначе мне пришлось бы ответить на очень много непростых вопросов. И не только ответить, а еще и выкручиваться.

Если учесть, что я везде числюсь как обычный офицер-отставник, а до моего бывшего начальства, которое может встать на мою защиту, очень далеко, да и вряд ли туда сейчас дозвонишься, то мое стремление держаться ниже воды, тише травы и даже не шелестеть станет вполне понятным.

Короче говоря, буря разыгралась не на шутку, но прошла стороной. Спустя неделю на месте взрыва остались лишь головешки от сгоревших деревьев и многочисленные сигаретные окурки. Их побросали специалисты, ломая головы над проблемой, которую выдало им Пимкино болото.

Что касается избы злосчастного Киндея, то ее заперли и опечатали. Будто можно сдержать нечистую силу сургучом и шнурками…

Я сидел на берегу озера и удил рыбу. Вчера деревню покинул последний вездеход, но в воздухе все еще слышался отвратительный запах выхлопных газов. Как хорошо, что все уже позади…

Зосима подошел ко мне сзади, как всегда, неслышно. Тоже мне, Дерсу Узала… Меня всегда задевало, что я в такие моменты ловлю мух. Как это у него получается? Я и сам вроде спец по тихому шагу, но чтобы так…

– Сидишь? – Зосима неодобрительно посмотрел на неподвижные поплавки.

И впрямь, клев был неважный. Наверное, рыба испугалась взрыва и нашествия бесцеремонных чужаков.

– Сижу…

– Дык, это, я к тебе по делу.

– Хочешь вытащить меня на охоту?

– Это будет завтра. Или послезавтра. А чичас мне нужна лупа. Она ведь у тебя?

– Да. Подежурь здесь, принесу…

Лупу я почему-то нашел под креслом. Как она туда попала? Ума не приложу. Еще раз полюбовавшись красивым орнаментом, украшавшим ее оправу, я уже вознамерился выйти наружу, как тут меня словно что-то схватило за рукав.

Стоп! Один момент… Я включил настольную лампу, хотя в избе и так было светло, и присмотрелся к гравированному на рукояти и ободке лупы рисунку.

Не может быть… Не может такого быть! Нет, нет, это у меня галлюцинация… Наваждение.

Я плюхнулся в кресло, и какое-то время бессмысленно таращился в окно, где виднелся кусочек летнего неба. Но перед моим внутренним взором была совсем другая картина.

И все-таки я не ошибаюсь. Если это то, что я думаю… А что же еще? Рисунок точь-в-точь. Ах, если бы это было правдой… Но нужно рискнуть. Чем торчать над озером в ожидании, когда рыба проголодается и захочет позавтракать моим червячком, лучше устроить променад.

Решительно поднявшись, я вышел во двор, и спустя несколько минут был уже возле Зосимы, который уныло и даже с отвращение разглядывал неподвижные поплавки.