— Валера, сынок, ты сделал всё что смог. Так что сейчас же бери свою жопу в руки и пулей вали из высокой башни. Если надо я отправлю навстречу группу прикрытия. Сам сейчас же выдвигаюсь в контору, там в течении часа соберу всех наших. Как появишься, будем решать, что делать с тем дерьмом что ты накопал.

— Шеф, сейчас вырваться не смогу. Это будет подозрительно, к тому же хочу ещё кое-что проверить. Я тут заметил подозрительную активность службы безопасности холдинга, мне кажется Дипломат задумал что-то нехорошее.

Произнесённая отповедь меня не устроила.

— Валера мля, бросай всё и рви когти любым доступным способом. Это приказ. И запомни, теперь у нас двадцать четыре часа на всё про всё. Через сутки Дипломат улетит за кордон и нам его не достать.

— Петрович, всё проверю и сразу свалю. Обещаю — послышалось из трубки, и я невольно поморщился, ибо знал с этим упёртым гадом спорить бесполезно.

— Принял. Жду. Конец связи — коротко пролаял я и сразу отключился.

После этого высыпал в пепельницу всё что осталось от раскрошенной в кулаке, последней сигареты и подхватил с журнального столика наградной пистолет Стечкин, с очень интересной гравировкой на золотой пластине.

«2009 год. Подполковнику Строеву Геннадию Петровичу, Командиру спец роты особого назначения, подразделения ОМСН „Витязь“. От президента РФ. Награда за неоценимый вклад в установлении мира в Чеченской республике».

Сунув пистолет в спец кобуру, вделанную в полковничий бушлат, я ещё раз быстро пролистал пультом картинки с камер наружного наблюдения и выскочил из квартиры. Спустился на всякий случай пешком, затем вышел из подъезда и почти сразу же был профессионально принят, на подходе к припаркованному внедорожнику Тойота.

Спецы появились словно из воздуха, так что мне, полковнику спецназа, не дожившему двух лет до шестидесятилетнего юбилея, ничего было им противопоставить. Ведь в отличии от героев голливудских боевиков, способных раскидывать с помощью голых кулаков и приёмов кун-фу десятки натренированных и тяжело вооружённых бойцов в полной броне-экипировке, я такого не умел.

Так что будучи ещё крепким, но пожилым воякой, я почти ничего не успел сделать. До «Стечкина» добраться даже не пытался, как и до ножа на поясе, впрочем, и облегчать задачу ребяткам не хотел, так что умудрился двинуть одному локтем в нос, а другому впечатал ребристой подошвой ботинка по коленной чашечке.

Как результат, меня за секунду завалили в снег и умело растянули, словно выброшенную на берег морскую звезду. Следом последовал молниеносный обыск с изъятием всего колюще-режущего и огнестрельного. В процессе стандартной процедуры меня пару раз как положено пнули для острастки, но не только ничего не сломали, а даже не оставили следов на морщинистой физиономии.

Из-за профессионального сдвига, в процессе я успел оценить работу спецов, так как не только сам долгие годы учил своих парней подобному, но и сам за почти сорокалетний стаж в силовых структурах, не один десяток раз применял умения в деле.

По ходу представления я выставил ребяткам твёрдую пятёрку с минусом и даже скорбно порадовался тому что не только в моей конторе готовят подобных специалистов.

Затем меня спеленали пластиковыми хомутами, надели мешок на голову и закинув в подъехавший микроавтобус, куда-то повезли. Нет, я честно пытался рассчитывать скорость движения и считать повороты, но уже через сорок минут понял, что смог вычислить только примерное направление, в котором двигается транспорт.

А когда меня выволокли из микроавтобуса, пересадили в другую машину и наконец сняли с головы мешок, я крайне удивился представшей взору диспозиции. Машиной, в которой я теперь находился, был мой древний «УАЗ Патриот», и стояла она в моём же старом гараже, находящемся за заброшенной стройплощадкой на окраине новой Москвы.