— Не оборачивайся. — Предупредила Челма в полголоса. — Настоящие ведьмы никогда не смотрят в спину своим соперникам.

— Ага. То есть вы — соперники!

— Верно подмечено. Это самая зловредная ведьма, с которой мне приходилось делить территорию. Первые сто лет я пробовала с ней договориться, но последние полвека мы предпочитаем просто делать друг другу мелкие каверзы.

Челма Сытконош замолчала, ее ворон тоже не проявил желания заговорить, и Ликка последовала их примеру.

На выходе из деревни за ними увилась стайка тех самых малышей, котором в любое время и дождь и ветер и даже ведьмы были нипочем. Они с улюлюканьем и звонким смехом бегали возле метлы и все пытались ее ухватить, но метла, будто живое существо, постоянно уворачивалась от их рук, причем казалось, что метла при этом не теряет чувства собственного достоинства.

За деревней потянулись изумрудные поля, а где-то вдалеке показались пушистые верхушки деревьев Комариного леса. Свое название он получил по причине довольно простой — в центре леса с давних пор раскинулось огромное болото (поговаривали, что там живет водяной, который ревниво следит за популяцией комаров, а также отваживает нежелательных путников, но дальше слухов дело не заходило), которое кишело комарами и лягушками. В особенно сырую погоду комаров становилось так много, что они висели черными тучами над лесом и своим гулом пугали проезжавших мимо людей. Многие любители пособирать грибы и ягоды возвращались из Комариного леса искусанными до полусмерти.

Вскоре отстала и стайка малышей, и Ликка с ведьмой пошли в тишине по пыльной дороге.

— Мы так и будем идти пешком до вашей хижины? — спросила Ликка.

Провинция Ландышей располагалась в нескольких днях пути от их деревни. Отец с матерью в молодости частенько туда заплывали, потому что только у Ландышей можно было раздобыть настоящую пиратскую треуголку и настоящую пиратскую подзорную трубу. А еще в провинции Ландышей жили и работали трое из Ликкиных братьев. Они часто писали письма о жизни в провинции, и каждый грозился как-нибудь собраться и приехать к родителям в гости. Казалось бы — несколько дней пути, но так никто и не приехал, ссылаясь то на неотложные дела на работе, то на погоду, то на собственное здоровье. Вообще, Ликка видела своих братьев только в детстве, а затем составила свое мнение о каждом исключительно из писем. Конечно, она гордилась своей большой семьей, но была бы не прочь познакомиться лично хотя бы с несколькими из братьев.

— Мы будем идти пешком до Пайтога, — ответила Челма, не поворачивая головы, — и уже оттуда до моей хижины. До завтрашнего утра доберемся, будь уверена.

— А мы полетим на метле?

— Эта старушка и меня-то не всегда удерживает, — усмехнулась Челма, — а двоих так и подавно. Подлатать бы ее по хорошему, а то совсем, бедняга, износилась, потрескалась… Нет, моя дорогая, мы навестим в Пайтоге одного моего старинного приятеля. Он великий чародей, много лет оттачивает мастерство телепортации и мигом доставит нас к порогу моего дома.

— Телепро… чего?..

— Долго объяснять, — отмахнулась ведьма, — привыкай, моя дорогая, к странным словам и названиям. Без них настоящей ведьме никуда.

— Вот я и хотела спросить, — начала Ликка, которую, честно говоря, распирало от миллиона различных вопросов, — чему вы меня будете обучать?

— Ведьминому искусству.

— И долго проходит обучение?

— Ровно столько, сколько понадобится.

— А это сложно?

— Не сложнее, чем поймать рукой муху.

— Я тоже буду летать на метле и носить остроконечную шляпу?

— Когда заработаешь на них денег.