— И где мне найти это укромное местечко?

— Слева от тебя выход в коридор. По коридору направо будет дверь в гостиную. Пережди пока там, хорошо?

Ликка закивала, хотя в сумраке тумана Челма Сытконош вряд ли смогла бы что-нибудь разглядеть, и повернула налево.

— Иииидеем? — спросил с плеча патамушта.

— Точно, — отозвалась Ликка, — ищем укромное местечко и не высовываемся. Ты же со мной?

— Дыыыруг? — Снова затянул патамушта.

— Значит, со мной.

Впереди из тумана, будто корабль-призрак из старых легенд, выплыл темный контур выхода. И когда дойти оставалось всего два-три шага, темнота в проходе зашевелилась. Она стала… шире и выше, обрела плечи, голову… человеческий силуэт. И это, понятное дело, был вовсе не Евтус Захарус.

Ликка замерла, почувствовав, как ледяные иглы страха пронзают ее сердце с невероятной легкостью. Ей показалось, что все монстры из всех ее ночных кошмаров, которые приходили в детстве и которые иногда приходят даже сейчас, спустя мгновение выпрыгнут на нее из этого самого непроглядного мрака. И поглотят. И съедят. И утащат следом за собой куда-нибудь в преисподнюю.

А сзади неожиданно резко и неожиданно близко закричала Челма Сытконош.

— Берегись! — и голос ее разорвал темноту и пар, будто пролетевшая мимо зажженная стрела.

И Ликка прыгнула в сторону. Патамушта завопил, скатившись с плеча под воротник, в платье, царапая кожу миниатюрными коготками. А за спиной заклокотало, загрохотало, задребезжало, да еще и жутким образом ухнуло. На секунду Ликка оглохла, а звуки доносились так, будто она нырнула на невероятную глубину. Яркие вспышки света разорвали туман и разогнали его по углам. По сравнению с недавним пожаром, новые всплески огня были — что ленивый ослик против резвого скакуна на скачках.

Ликка упала на колени, но потом горячий ветер обхватил ее за талию и заставил несколько раз кувыркнуться через голову против своей воли. Патамушта вопил, и все что-то спрашивал и спрашивал тонким голоском, дребезжащим от страха.

Ликку перевернуло еще пару раз. Оказавшись на боку, она подобрала ноги и так и лежала, свернувшись калачиком и зажмурившись, дрожа от страха и внутреннего напряжения. А ну как сожгут заживо! Или превратят в кого-нибудь? Или перенесут в другой мир? От них, от ведьм и чародеев, всего можно ожидать. Если уж им уменьшить хижину с человек внутри — раз плюнуть, то что говорить о маленькой девочке?..

Ей показалось, что из темноты надвигается что-то бесформенное, неопределенное… большое и страшное…

В такие моменты приключения и опасности начинают казаться не такими уж интересными. Гораздо интересней, когда опасности и приключения сидят в твоем воображении и подчиняются только тебе. А когда ощущаешь ледяной холод темноты, когда видишь перед собой оскал смерти — сразу хочется оказаться где-нибудь подальше, под теплым одеялом, в уютной постели (и пусть даже идет дождь, но он-то будет идти на улице). Ликка зажмурилась, сжалась в комочек, и только одна мысль прокралась в ее голову. Вернее строчка заклинания, которую она слышала от Челмы Сытконош совсем недавно (а сейчас казалось, что целую вечность назад).

За стремительно несущийся промежуток времени, показавшийся Ликке если не вечностью, то, как минимум столетием, она вспомнила события прошлой ночи. Вытянула вперед руку и щелкнула пальцами, громко (а вернее, ей так показалось) выкрикнув три слова заклинания: 'Брысст! Огг! Хум!'. А ведь еще главное какими пальцами щелкнуть! Главное, не перепутать! Главное, не перепутать!

В это же мгновение что-то затрещало. Ликка открыла глаза и увидела перед собой еще одного чародея — он был укутан в плащ с ног до головы и закрывал лицо пушистым черным шарфом.