Конечно, «Кабан» заметил преследователей с красным щитом на мачте и стал замедлять ход. На корабле барландцев поднялась суета, хозяин тоже отпирал оружейный ларь, свободные от весел хирдманы снимали щиты с бортов, под солнечными лучами холодно поблескивали наконечники копий и приготовленных стрел.

– Кто вы такие и чего хотите? – закричали с «Кабана», когда «Волк» почти настиг его.

– Меня зовут Хагир сын Халькеля! – ответил Хагир, к тому времени оставивший руль и перешедший на нос. – Вы можете выбрать: или вы сами отдаете нам весь ваш груз и сокровища, и тогда мы никому не причиняем вреда, или бьетесь с нами.

– Пожалуй, я выберу второе! – вполне спокойно ответили ему. – Я, Гельд сын Рама, никому еще не отдавал свое добро просто так!

Гребцы налегли на весла, и «Волк» с такой силой врезался штевнем в борт «Кабана», что несколько барландцев не удержались на ногах. Обученные Хагиром хирдманы ловко метнули железные крючья, и одновременно с этим Хагир перепрыгнул на «Кабана», копьем сшиб первого бросившегося ему навстречу и тут же выхватил меч. Несколько весел протянулось с борта и легло на борт противника, образовав мостки над волнами; квитты побежали по веслам, попрыгали вниз, щитами сбивая барландцев, и мгновенно по всей длине «Кабана» закипела схватка.

Хагир с ходу врубился в толпу и пошел вперед, слыша вокруг голоса своих и чувствуя, что все получится. На «Кабане» было меньше людей, на десяток меньше, а квиттам придавало сил именно то сознание, что это – их первый поход и первый бой, который обязательно должен сложиться удачно. Хагира несло чувство, что вся дружина держится на его плечах, на его силе, опытности и вере: если бы он мог, он успел бы везде и всех противников взял бы на себя. В крови его кипела дикая сила; он наносил удары быстрее молнии, щитом спихивал противников в море, и все в нем бурлило от жажды скорее очистить чужой корабль. Волна битвы двигалась все дальше к корме, барландцы отступали. Люди летели в воду, кто-то пытался карабкаться обратно, но волны относили пловцов прочь. Гельд сын Рама был где-то впереди, Хагир видел его мелькающий шлем и синий щит. Только бы добраться до него, а там все будет кончено.

Бьярта сидела на корме «Волка», сжимая голову руками. Первые звуки боя словно пробудили ее от сна, длившегося чуть ли не месяц. Если квитты сейчас будут разбиты, это конец всему: она потеряет последнюю возможность помочь Стормунду, и ей самой останется только броситься в море! Но так не может быть, чтобы Хагир был разбит! Он умеет драться, и люди в него верят! Бьярта тоже верила, но не находила сил поднять голову из-за щита и посмотреть вперед, где совсем близко, в десятке шагов по кораблю, кипело сражение, клинки с хрустом врубались в щиты, раздавались крики. «Волк», железными крючьями прикованный к «Кабану», бешено содрогался вместе с ним, и сердце Бьярты то отчаянно билось, то замирало, дыхание теснилось от жгучего желания, чтобы все было кончено в считаные мгновения, чтобы сейчас, сейчас была одержана победа, чтобы все осталось позади…

– Стой! Не дергайся! – кричали голоса где-то там, перебивая друг друга, то сливаясь с железным лязгом и деревянным треском, то снова выделяясь. – Бросай меч! За борт бросай! Хорошо. Вон туда, на корму.

– Готово! Вот он! Хагир!

– Плыви себе! Да брось лук, на кой он нам сдался!

– Тролль тебя дери!

– Хагир!

Опять услышав имя Хагира, Бьярта наконец решилась поднять голову. Шум утих почти совсем. Выглянув из-за щита, она обнаружила, что битва окончена: «Волк» был почти пуст, а вся толпа собралась на «Кабане». Это вроде бы хорошо… Куда лучше! В воде виднелись головы плывущих прочь от кораблей, на волнах качались цветные пятна щитов.