Плюхнувшись на землю, я зарыдала. Одно дело — любить фэнтези, другое — в нём оказаться. И, главное, абсолютно случайно. Не умереть, не принять предложение бесноватого колдуна, а просто чихнуть и оказаться в другом мире.

Если верить книгам, меня должен был ждать добрый друг, а достался злобный враг. Может, хотя бы магией наградили? Увы, то ли я не умела ею пользоваться, то ли никаких умений при переносе не приобрела.

Распахнулась дверь, и на меня упал свет фонаря.

Перестав размазывать слёзы по щекам, обернулась и увидела мужчину с топором в руках. Хорошее начало ночи!

Бежать не было сил, поэтому осталась сидеть, терпеливо дожидаясь решения своей участи.

Мужчина окликнул меня на какой-то тарабарщине. В ответ пожала плечами и знаками попыталась показать, что не говорю на местном языке. Мужчина почесал бороду и закрыл дверь. Всё, ночлег накрылся, придётся искать другое пристанище.

Однако я ошиблась. Прошло несколько минут, и мужчина вновь возник на пороге. Его тянули за руки и пытались удержать жена и дети.

— Кадара? — мужчина подошёл и ткнул в лицо кнутовищем.

Вновь пожала плечами. Ну не знаю я значения этого слова!

— Кадара маресьи? — настойчиво повторил мужчина.

Вместо ответа разрыдалась и по-русски объяснила, что никакая не «кадара», а обыкновенная студентка четвёртого курса Университета технологии и дизайна Ирина Куракина, которая пришла на вечеринку по случаю Хэллоуина, а оказалась черти где.

Мужчина ещё пару раз попытался выпытать, кадара ли я, а потом плюнул и потащил куда-то. Как оказалось, к хлеву, где среди бурёнок похрустывал соломой видавший виды коняка. Мужчина оседлал его, закинул меня поперек седла, как трофей, и потащил по темноте и холоду в неизвестном направлении.

Я отбила себе всё, что могла. И что не могла, тоже. Вдобавок от тряски и неудобного положения мутило. К счастью, ехали мы не долго.

Мужчина сгрузил меня перед воротами типичного средневекового города, постучал в какую-то дверку, перебросился парой слов со стоящими в карауле солдатами и испарился. Я с тоской посмотрела вслед ему и со страхом — на угрюмых воинов. Один такой недавно гонял по берегу…

Меня грубо ухватили под руки, пихнули фонарь в лицо и, видимо, обругав, втащили внутрь городских стен. Они оказались толстыми — ширина моей квартиры, не меньше. Над головой нависали решётка и колья. Воображение живо нарисовало, что они могут сделать с человеческим телом.

Вскоре под ногами оказалась булыжная мостовая. Потянулись кривые улочки. Такие я видела в Праге. И домики похожие. Только пахнет… Увы, заткнуть нос нечем, руки заняты.

Солдаты остановились у неприметного домика, прилепившегося к городской стене, и постучали. Один раз. Второй. Наконец им соизволили открыть.

На пороге стоял мужчина с крайне недовольным выражением лица.

— Кадара небаро аверо мьедеси, — указал на меня солдат.

Хозяин дома нахмурился ещё больше, но впустил нашу скромную процессию.

— Даро а меси, — дал какое-то указание владелец жилища. Очевидно, провести меня в комнату, потому что именно туда и затолкали.

Солдаты с чувством выполненного долга удалились, а я осталась.

Мужчина пару минут буравил меня глазами, а потом что-то спросил. Привычно пожала плечами и повторила скорбную повесть. Странно, переспрашивать хозяин дома не стал, а просто вышел.

За время отсутствия я успела осмотреться и по интерьеру определить, на уровне какого века по земному летоисчислению находилось государство. Пятнадцатый-шестнадцатый. Что ж, уже хорошо, мог бы и десятый оказаться. Только красители у них какие-то особенные: у нас такого глубокого синего до Нового времени не водилось.