— Балдер, неужели это действительно ты?

— Да. Конечно, я. — Лицо Киллиана, усталое, перепачканное кровью, осветила чудесная улыбка. Он — тот юноша, который некогда, еще в Асгарде, завоевал ее сердце. Он — ее возлюбленный. И он показался ей именно таким, каким она увидела его впервые. Тогда он, юный красавец, играл на лире, сидя на опушке леса. И у него были в точности такие же — невероятные! — глаза цвета морской волны. И был он веселый, игривый, светлый…

Только в этот миг Фрейя наконец поняла, что узнала его спустя тысячелетия — уже в Нортгемптоне, едва увидев на вечеринке в честь помолвки с Браном. Вот почему ее так сильно тянуло к нему! С той самой минуты, когда он впервые попался ей на глаза! Поэтому ее любовь к Брану была сопряжена со сложностями и постоянно вызывала у нее смятение и гнетущее чувство собственной вины! Вот откуда взялось то невероятное возбуждение, которое охватило ее во время приема и послужило причиной стольких мелких неприятностей…

Значит, Локи явился сюда как Бран Гарднер! Ох уж этот Локи! Бог, приносящий беды и хаос. Зловредный трикстер. Меняющий обличья хитрец и обманщик. Жулик. Лжец. Вор. Он сплел целую сеть хитроумной лжи, обманом заставив Фрейю в него влюбиться, опутав тонкими чарами ее душу. И она оказалась связана его могущественным волшебством по рукам и ногам. Когда они познакомились, у нее лопнула бретелька на платье. Теперь она понимала — эта была проделка Локи, давшая ему повод прикоснуться к ее телу. Затем последовали вечера, а то и ночи до утра в баре — всего их было семь. Тогда Бран неотрывно смотрел на нее, стараясь заворожить, заставляя первой сделать роковой шаг. Он добивался того, чтобы созданное им заклятье подействовало уж наверняка.

— У меня просто нет слов… — Фрейя вздохнула и горестно опустила голову.

— Я не стал ждать пять тысяч лет, чтобы извиниться, — мягко заметил Киллиан.

— Но я не достойна тебя!

— Ты не понимаешь. Мы с тобой принадлежим друг другу, мы — единое целое. И так было всегда. Но сразу я ничего не мог тебе объяснить. Я связан пророчеством и не мог открыться до того момента, пока ты сама меня не узнаешь — не увидишь во мне того, кто я есть на самом деле. Хотя, конечно, мне оставалось только надеяться. И все же я пытался предупредить вас об опасности.

— Значит, три мертвые птицы, которых в начале лета нашла на берегу Джоанна, — твоих рук дело?

Киллиан кивнул.

— Как ты узнал, что я в Нортгемптоне? Как ты меня нашел?

— Бран выследил меня и прислал приглашение на помолвку. Я думаю, он не смог с собой совладать. Брату непременно хотелось, чтобы я собственными глазами увидел его победителем. Он жаждал доказать мне, что отыскал тебя и ты принадлежишь ему. Ведь он прекрасно знал, что именно ты мне нужна больше всего на свете. Кроме того, Бран считал, что именно благодаря мне его навечно заперли в царстве Хельды.

Фрейя подумала, что план Брана вполне мог осуществиться. Но гордыня сослужила ему дурную службу. Он искушал судьбу, пригласив Киллиана стать свидетелем его триумфа. Бран сам оказался причиной того, что чары, которыми он опутал сердце Фрейи, стали слабеть с той минуты, едва лишь она увидела Киллиана. Даже во сне, оказавшись в лесу, она пыталась выйти замуж именно за Киллиана. Значит, она уже тогда догадывалась, кто он такой? Наверное. Во всяком случае, какая-то часть ее души всегда это чувствовала.

— Когда мы встретились, он сказал, что срок назначенного наказания истек и Хельда сама освободила его.