В тот день Ингрид, как обычно, доехала до работы на велосипеде. Она быстро припарковала его и закрепила противоугонной цепочкой к столбику. Велосипед Хадсона уже стоял на своем месте. В здании горел свет, в залах — чисто и прибрано.

— Доброе утро, — весело поздоровалась Ингрид и направилась прямиком к своему столу.

— Доброе, — зевнул Хадсон.

— Привет, Ингрид! — Табита радостно ей улыбнулась. Она была всего лишь на втором месяце беременности, но наслаждалась каждой минутой своего нового состояния — включая навязчивую утреннюю тошноту и неспособность проглотить хоть что-нибудь, кроме чая и крекеров. Впрочем, Таб не похудела и по-прежнему выглядела пухленькой и аппетитной.

Кэтлин с Ингрид не поздоровалась — за ее столом царило каменное молчание. Ну и ладно. Ингрид не было дела до любовно-драматических переживаний этой девицы. Целую неделю они были вынуждены терпеть болтовню Кетлин о том, как они с Мэттом собираются в конце месяца посетить Мартас-Винъярд и провести в тамошнем отеле романтический уик-энд. Кетлин также неустанно потчевала Хадсона и Табиту рассказами о своем богатом приданом — постельном белье, дорогом шампанском и прочем. Хадсон теперь развлекался тем, что придумывал для мини-путешествия Кэтлин купальники, едва прикрывающие соски. А Табита от чистого сердца давала всевозможные «женские» советы. Она предлагала воспользоваться разными интимными мазями, а также некими эротическими ухищрениями — от металлических наручников, цепей и колец до электронных приспособлений. Вот тут-то Ингрид впервые и задумалась: а не уволиться ли из библиотеки, пока не поздно? Она даже поставила под вопрос свою приверженность к работе, понимая, что так больше продолжаться не может. Ей либо придется уволить Кэтлин, либо самой убраться восвояси. Во всяком случае, Ингрид не под силу вытерпеть еще один день подобной пытки. Все сотрудники заняты тем, что отправляют весьма легкомысленную девицу в любовную нирвану, радостно размахивая знаменами из презервативов!

Когда Кэтлин вышла из комнаты, Ингрид написала Хадсону: «Что с ней случилось?»

Он обернулся с усмешкой на лице. Жестом велел Табите закрыть дверь и прошептал:

— А ты разве не слышала?

— Нет, — удивилась Ингрид.

— Романтический уик-энд отменен!

— Что, прости?

— Ты просто вчера слишком рано ушла.

— Да, наверное.

Табита, оглянувшись через плечо, просветила ее:

— Мэтт заходил вчера днем, как обычно. Я видела, как они ссорились на улице, а потом он уехал. Без Кэтлин. Я спросила у нее, в чем дело, и она сказала, что все кончено. Он отменил поездку и заявил — у него полно работы, он должен расследовать дело пропавшей девушки — ну, той самой, Молли Ланкастер. А потом прибавил, что ему очень жаль, но у них явно ничего не получается. Он якобы не испытывает к ней должных чувств.

— О господи! — воскликнула Ингрид.

— Представляешь!

— Бедная Кэтлин. — Ингрид и впрямь стало жаль эту девицу. Совсем чуть-чуть. Она-то хорошо знала, как тяжело бывает в таких случаях.

— А Кэтлин считает, что он ей солгал. Наверняка у него есть другая. Помнишь концерт? Кэтлин еще говорила, что сделает тот вечер самым счастливым для Мэтта. Он ей заявил тогда, что хочет пока подождать и надеется на другой момент, который будет особенным.