Не успел я пройти и нескольких шагов, как внезапно накатил быстро нарастающий рев авиационного двигателя, и надо мной мелькнул серебристый корпус самолета. Задрав голову, я успел увидеть скошенные назад крылья и два сопла реактивного двигателя в хвосте. То ли «Су», то ли «МиГ». Я их и так не очень-то различаю, а тут, через не опавшую еще листву краснолистых буков, почти сомкнувшуюся над головой, фиг что разглядишь. Правда, на ближайшем военном аэродроме в Чкаловске вроде «сушки» не водились — припомнилось мне. И чего это они в октябре разлетались? Учения-то в этих краях где-то в первой половине августа проводятся, тогда и полеты идут, и морские стрельбы… Как будто кто-то подслушал мои мысли, и до моих ушей донесся отдаленный, на пределе слышимости, звук артиллерийских залпов. Я дернул плечом в недоумении и, решив больше не заморачиваться этими вопросами, потопал дальше.

Но сегодняшний день, похоже, решил доконать меня своими сюрпризами. На этот раз ровный гул мотора, пришедший издалека, накатывал медленно, неспешно. Летело явно что-то винтовое. Ну и пусть себе летит. Лишь когда гул авиационных движков стал буквально давить со всех сторон, раздаваясь, казалось, чуть ли не с крыш близлежащих домов, я непроизвольно вскинул голову. Теперь я стоял на достаточно открытом месте, чтобы разглядеть не так уж и высоко, немного в стороне, весьма знакомый силуэт со столь же известными опознавательными знаками. Все это было знакомо по кинохронике, по фотографиям, по рисункам и проекциям в интернете. «Рама»! Она же «Фокке-Вульф-189» (если мне не изменяет мой склероз!) с весьма характерными крестиками на крыльях — а то по малограмотности можно было бы принять за какой-нибудь современный изыск. Ну не «заклепочник» я, и моя техническая подкованность оставляет желать лучшего.

«Кино, что ли, снимают? — посетила меня первая пришедшая на ум мысль. — Но бюджет у кого-то нехилый, если на съемки настоящую „раму“ высвистали». Мысли пришли и ушли, а я продолжил свой путь на пляж. Пока я спускался по разбитым бетонным плитам дороги — единственного автомобильного спуска к пляжу в этом курортном поселке — до меня донесся близкий раскатистый грохот. Звуковой барьер кто-то решил перейти на малой высоте? Но вроде не похоже. Или что это тогда? Пока никаких более серьезных подозрений мне в голову не приходило, и я продолжал свою неспешную прогулку к берегу моря.

На пляже я сразу обратил внимание на сторожевик, болтавшийся довольно далеко от береговой линии. Ну, тут ничего необычного — эта посудинка, базирующаяся в Пионерском, всего в нескольких километрах отсюда, нередко торчала в виду пляжа. Необычным было другое — два суденышка, напоминавшие и обликом, и окраской, и скоростью торпедные катера (насколько это вообще можно было разглядеть без бинокля), показались со стороны Донского и быстро шли чуть не вдоль самого берега на восток. «Неужто все же решили еще и осенью учения провести? — удивился я. — Но с чего бы это им перед самым пляжем все это затевать? Не было ведь раньше такого. Да и к чему?» Впрочем, эти мысли не сильно донимали меня. Я подошел к кромке прибоя, разулся, потрогал воду ногой — холодная, зараза, никак не теплее тринадцати-четырнадцати градусов. Но солнце припекало все сильнее и сильнее, я стал подозревать, что так, пожалуй, воздух и до двадцати градусов прогреется. Ничего себе октябрь!

Катера тем временем, не дойдя примерно пары километров (а может, и трех — не мастер я расстояния на море на глаз определять) до сторожевика, дружно развернулись по широкой дуге и пошли обратно.