– Надя, мне бы хоть зубную щетку и мыло… – заныл Витька. – А то здесь мыла совсем нет. И полотенце все рваное…

– Ага, и трусы, и носочки шерстяные… – процедила Надежда, – еще котлеток домашних и курицу. Вот выйдет твоя жена из тюрьмы – и все принесет.

– Когда она еще выйдет…

– Совести у тебя нет, вот что! – окончательно рассердилась Надежда и едва придержала дверь палаты, чтобы не хлопнула. Больные ведь не виноваты…

Когда Надежда проходила мимо сестринского поста, из кабинета с табличкой «Старшая медсестра» вышла та самая женщина, которая была в палате у Сизова, и быстрыми шагами направилась к выходу из отделения.

Надежда посмотрела ей вслед. Что-то с этой женщиной было не так…

Виктор сказал, что она – его соседка, но сказал как-то неуверенно. Кажется, он ее толком не помнит. Но ведь он забыл только то, что произошло за последний год, после инсульта. А в своем доме они с Галкой живут уже давно, так что соседей должен помнить… И вообще всех знакомых. Узнал же он ее, Надежду.

Опять же, Галина говорила, что за последний год отношения с соседями у них здорово испортились из-за странного Витиного поведения. Так что не стала бы соседка навещать его в больнице.

И еще – с виду эта соседка не первой молодости, а сейчас, со спины, показалась гораздо моложе. Походка легкая, движения пружинистые… ну, конечно, может, она спортом занимается или ходит на фитнес… Есть такие женщины – с возрастом у них появилось свободное время, так они его с толком тратят, о здоровье своем заботятся, фигуру берегут. Эта вон какая подтянутая и спортивная…

Вспомнив, что сама спортом не занимается, Надежда тут же привычно расстроилась. Ну, зарядку по утрам, она, конечно, делает, и в бассейн изредка ходит. От случая к случаю. Хотела было дать себе слово, что обязательно восполнит этот пробел, но решила реально смотреть на вещи и отмахнулась от этой мысли.

В это время из того же кабинета вышла крупная, мон