– Ну, если так, надо возвращаться в Киото! – сказала киотоская лягушка. – Будем ждать дождя дома.

– Ну, если так, надо возвращаться в Осака! – сказала осакская лягушка. – Если пойдет дождь, и дома мокро будет.

Лягушки простились, повернули каждая в свою сторону и зашлепали вниз по горе. И как только скакнули разок-другой, так и потеряли друг друга из виду, потому что между ними снова поднялась острая вершина горы.

Тем все и кончилось: киотоская лягушка вернулась в Киото, а осакская лягушка – в Осака. И до конца своей жизни думали они, что город Киото как две капли воды похож на город Осака, а город Осака – на город Киото.

Но только это неверно. Совсем не похожи эти города.

Так в чем же дело?

А в том, что киотоская лягушка видела вовсе не Осака, а свой родной Киото, а осакская лягушка видела вовсе не Киото, а Осака.

Ведь у лягушек глаза на макушке. И поэтому, когда они стали на задние лапки и задрали головы кверху, то глаза у них оказались сзади.

Вот они н смотрели не вперед, а назад: каждая лягушка смотрела туда, откуда пришла.

Только сами они об этом не знали.

И вот осакская лягушка вернулась в Осака, в свой пруд, и грустно сказала своим лягушатам:

– Что Осака, что Киото – все одно болото!

И лягушата горько заплакали.

Оттого и говорят: «Дети лягушки – те же лягушки».

А киотоская лягушка вернулась в Киото, на старое место, забралась опять в свой колодец и сказала соседкам-лягушкам:

– Никакого моря на свете нет!

Оттого и говорят: «Колодезная лягушка моря не знает».

Перевод и обработка Н. Фельдман.

ОТЧЕГО ЗЕМЛЯНЫЕ ЧЕРВИ НЕ ПОЮТ

В старину у змеи не было глаз. Поэтому стала она учиться искусству пения, выучилась и восхищала всех своим чудным голосом.

В старину у земляного червя были зоркие глаза. Но он не мог никому рассказать о том, что видел, потому что был немым. Как-то в один весенний денек, когда змея разливалась сладкими трелями, прискакал к ней сверчок:

– А, змея, ты уже проснулась после зимней спячки и выползла на солнышко!..

– На солнышко-то я выползла, – ответила змея, – только что мне в этом за радость? Кругом, говорят, такая красота, а я ничего не вижу!

– Знаешь что, змея, если б ты только решилась расстаться со своим прекрасным голосом, то могла бы увидеть все, что хочешь.

– Радостную весть я слышу! Но как это сделать?

– Случилось мне недавно повстречаться с земляным червем. Он сказал мне взглядом, что хотел бы обменять своя глаза на твой чудный голос.

– Хм, тут надо подумать! Менять или нет песни на глаза? Глаза-то, как будто, лучше…

И змея попросила сверчка быть посредником в обмене.

Побежал сверчок к земляному червю:

– Приятель, ты, как будто, хотел обменять свои глаза на песни змеи?

Земляной червь подмигнул в знак согласия.

– Я рассказал об этом змее. Змея говорит, что тоже согласна меняться.

У земляного червя глаза так и заблестели. Это значило: «Прошу, очень прошу!»

– Ну тогда я буду между вами посредником. А за это вы мне чем-нибудь заплатите. Мне бы вот хотелось самому спеть хоть одну-две песни… Скажи, земляной червь, когда ты обменяешься со змеей, не одолжишь ли ты мне ненадолго ее голос? Я тебе верну, как только потребуешь!

Земляной червь сказал глазами, что согласен. И вот обмен совершился. Змея отдала ему свой голос, земляной червь получил от нее чудные песни, но одолжил их на время сверчку, как было условлено.

С этого дня сверчок стал прекрасным певцом и весело распевал: «Рю-рю-рю! Рю-рю-рю!»

Но он не захотел возвращать такие чудесные песни земляному червю.