И – о диво! – оба Будды встали на ноги, отошли друг от друга и медленно, враскачку, стали сходиться.

Вот они схватились и стали бороться в обнимку. То один одолевает, то другой. Целых два долгих часа длилась борьба! Зрители кричали наперебой:

– Ара! Ара! Нy-ка, чья возьмет?! Глядите! Глядите!

Слуги и служанки старались подбодрить деревянного Будду:

– Эй, чурбанчик, держись, не сдавайся! Не сдавайся! Не дай хозяину победить!

У хозяина глаза налились кровью. Он тоже все время кричал охрипшим голосом:

– Золотой Будда, не сдавайся! Золотой Будда, не отступай!

С золотого Будды пот катится градом. Стал он двигаться все медленнее, с трудом и, наконец, зашатался в изнеможении.

У хозяина тоже заструился пот по лицу, он побагровел и завопил:

– Золотой Будда, не сдавайся! Держись! Тебе ли не воздавали почести в моем доме, тебе ли не поклонялись? Неужели ты поддашься простому чурбану, жалкой деревяшке? Покажи всем, что нет на свете ничего сильнее золота! Ах ты, жалкий трус!

И в гневе хозяин стал поносить золотого Будду бранными словами, но чем больше он бранился, тем больше слабел золотой Будда и, наконец, громко заплакал, застонал и повалился на пол.

Обрадовались слуги и стали осыпать золотого божка насмешками. Потребовали они, чтобы сдержал богач свое обещание. Нечего делать, пришлось богачу убираться восвояси вместе со своим золотым Буддой. Досталось все его богатство бедняку. Щедро оделил бедняк всех остальных слуг, и пошло веселье в дома, где раньше лились один слезы.

Стал богач скитаться по свету. Скоро у него и медного гроша не осталось. Как-то раз заночевал он в открытом поле и начал со слезами упрекать золотого Будду:

– Эх, золотой божок, зачем ты дал себя побороть какому-то чурбану? Из-за твоего малодушия я с позором изгнан из своего дома, и хозяйничает в нем нищий оборвыш. А я-то на тебя понадеялся! Разве не отлил я тебя из чистого золота?

Золотой Будда ему в ответ:

– Напрасно ты меня винишь. Пеняй на самого себя! Вспомни, как ты кормил меня! Только два раза в год, по большим праздникам! А слуга делился всем, чем мог, со своим простым чурбаном. Вот и стал чурбан сильнее золота. Горькая моя судьба, что мне такой хозяин достался! Одно мне осталось утешение: стукать тебя по спине на каждой кочке. Узнаешь, сколько весит золото!

Пришлось хозяину нищенствовать до скончания своих дней да еще таскать на спине тяжелого золотого Будду.

Перевод В. Марковой.

НЕЗАДАЧЛИВЫЙ РОТОЗЕЙ

Жила в городе Осака одна бедная вдова, и был у нее сын, по имени Тораян.

Часто бранила она сына за то, что он первый на свете ротозей, вечно в беду попадает. Посуда у него из рук валилась. Кошелек сам, без помощи вора, исчезал неизвестно куда. Веревка вокруг ног оплеталась, грабли по лбу били. А уж если Тораяи падал, то, как нарочно, в самую грязную лужу во всем городе.

По приказу своей матушки жарил он угрей на продажу. Тем и промышлял.

Как-то раз купил Тораян большого жирного угря, положил на доску и хотел было ножом отхватить ему голову, да, как всегда, зазевался. Соскользнул угорь с доски, вильнул хвостом – и в канаву. А там в другую. А из другой в третью.

– Эй, куда ты? Постой, милый, подожди!

Бежит Тораян за угрем. Уже за хвост его было схватил, да споткнулся и снова выпустил. Бежит дальше. Вот и городу конец.

Прибежал Тораян на поле, где редька росла.

А хозяин поля как закричит:

– Эй ты, чего-здесь бегаешь по моей земле? Овощи топчешь!

– «Чего, чего»!.. Ловлю сбежавшего угря, вот чего! Да, уж видно, не поймаю. Как же я теперь вернусь домой? Мать у меня знаешь какая строгая?! Ах, несчастный я, лучше бы не родиться мне на свет! Куда я теперь денусь?

– Ну, чего ревешь! – говорит ему крестьянин.