Степан Мазур. Вектор ПутиЦикл Скорпиона – 4
Часть первая: «Чередование»
Глава 1 — Урочище —
Наше время. Май.
Сергей (Скорпион).
Россия. Дальневосточная тайга. Веки поднялись, опустились. Скорпион прислушался к звукам за окном. Ещё не поют и первые птицы, тишина. Уставшие насекомые за полночь погрузились в сон, лишь шорохи деревьев мягко касаются слуха. Прислушался к себе, обращаясь к внутренним часам — до рассвета полчаса. Около тридцати минут пройдёт, и небо начнёт розоветь. Вновь открыл глаза, мягко пробуждая тело. Лучше минуту потратить на естественное пробуждение, чем бороться с сонливостью всё утро. Сергей повернул голову набок. Стоит ЕЁ увидеть и губы сами расплываются в мягкой, светящейся улыбке. Носом коснулся её чёрных локонов, полной грудью вдохнул тонкий запах цветов — поласкает голову сушёными травами, чтобы волосы были крепкими и блестели на зависть всем шампуням. Осторожно коснулся щеки тыльной стороной ладони, подушечками пальцев пощекотал мочку уха. Блаженная улыбка на лице спящей не дрогнула. Лишь губы что-то прошлёпали едва слышно и снова застыли в лёгкой улыбке. Скорпион сполз под одеяло. Оно большое, одно на двоих. Ощутил её тепло, её жаркую, прогретую долгой ночью без сна, кожу. С величайшей осторожностью и нежностью коснулся губами живота, провёл щекой по коже и коснулся живота ухом. Прислушался к зарождающейся новой жизни. Срок небольшой — второй месяц, живот едва-едва начинает выдаваться, плод ещё не требует больше места. Но зарождающаяся жизнь уже активно берёт своё, требуя двойного аппетита мамы, больше витамин, минералов, меняя вкусы и пристрастия в еде. Скорпион сделал пометку в голове после тренировки сходить за корнями женьшеня, из братских припасов достать элеутерококка, мяты, рябины. Скоро потянутся из погребов двойные порции закатанных банок с соленьями, вареньем. Бочки с мочёными помидорами и огурцами активно используются Натальей ещё с зимы. Жена Рыси ждёт второго. А вот они с Владленой первенца… «Владлена. Я с детства привык сам отвечать за свою судьбу, но как это вышло, что забитое творческое дарование, в отстойнике жизни мечтающее лишь о скорейшем приходе смерти, так изменило мою жизнь? Когда тебе было тринадцать, я забрал тебя с подворотен Москвы в собственную семью, где за четыре года заботы и внутренней работы над собой, ты расцвела, как дивный цветок. И три года из этих четырёх лет отшельничества ты дико тосковала по мне, а на четвёртый не смогла удержать порыва и как безумная ринулась в лес. Одна, в глухую тайгу, по самым отдалённо-примерным ориентирам, не прося ни у кого помощи, советов. Знала, что не одобрят, а, значит, и не отпустят. И два дня скитаясь по холодному, осеннему лесу, искусанная и израненная, продрогшая от холода и страха, она прошла полосу отчуждения и вышла к барьеру. И мне, заглянувшему тебе в глаза, пришлось вспомнить, что такое жизнь. И в тело со спящей душой вернулось тепло. И его стало так много, что стало слишком тесно вдвоём. И зреет в тебе теперь Боремир». Воспоминания нахлынули, как селевый поток. Такие же сумбурные и смешанные. Четыре года жизнь-робота. Без мыслей, чувств, стремлений и желаний. Рысь создал новый барьер над старой вотчиной деда. Брат, ставший новый Нейтралом, получив во владения территории от Камчатки до Урала, приютил. Первую зиму Сергей жил в их с Натальей доме. По весне вдвоём с Рысем срубили новый, просторный дом. Он казался слишком большим, но Скорпион не спорил. Он рутинно выполнял всю самую тяжёлую работу, чтобы привыкшее к нагрузкам и сверх нагрузкам тело не требовало возврата старых времён. Не думал о дальнейшем развитии, ступенях, сложных взаимоотношениях со старой и новой семьёй. К чему это, когда внутри зияет дыра? Просто таскал на плечах брёвна, рубил, тесал, шкурил, смолил, строгал, копал, убивая время. |
