Нам нравится встречать правдивость и открытость в других людях, но мы боимся продемонстрировать то же самое у себя. Мы боимся, что нашей правды не достаточно. Мы опасаемся того, что наша инициатива будет неинтересна и незначительна без модных наворотов, редактирования и экспрессии. Я боялась выйти на сцену и показать зрителям себя настоящую – эти люди были слишком важными, слишком успешными, слишком известными. А я сама по себе, как будто бы только что вставшая изза кухонного стола, слишком неприглядна, слишком несовершенна, слишком непредсказуема.

Вот в чем вся суть борьбы.

Я не прочь наблюдать вашу уязвимость, но сама я не хочу быть уязвимой.

Ваша уязвимость – это мужество, а моя – несостоятельность.

Меня привлекает ваша уязвимость, но к своей собственной я испытываю неприязнь.

Когда я вышла на сцену, то мысленно сосредоточилась на своих главных слушателях – моем муже Стиве, который сидел в зале, моих сестрах из Техаса и нескольких друзьях, которые смотрели конференцию в прямом эфире. Источником мужества для меня была та информация, которую я получила за три дня до конференции, и которая преподнесла мне неожиданный урок в плане умения проигрывать. Дело в том, что подавляющее большинство людей, которых мы со Стивом встретили незадолго до моего выступления, открыто говорили о своих неудачах. Они не видели ничего страшного в том, что некоторые их начинания не удались. Эти люди просто и спокойно рассказывали о своей работе или увлечениях. Их опыт поразил и вдохновил меня.

Перед выходом на сцену я глубоко вздохнула и произнесла свою молитву об уязвимости: «Господи, дай мне мужество оказаться на виду и раскрыться» . Затем, всего за несколько секунд до того, как предстать перед публикой, я вспомнила надпись на пресспапье на моем столе, которая гласила: «Что именно вы предпримете, будучи уверенным в успехе?» Я перефразировала это высказывание по ситуации, и прошептала: «Что мне стоит сделать, даже если я не уверена в успехе?»

Честно говоря, не помню, что я говорила со сцены, но, когда все закончилось, я снова безнадежно погрязла в том «похмелье», которое приходит после проявления уязвимости. СНОВА! Мне потребовались недели, чтобы оправиться от самоистязания: «Что же я натворила?» Стоило ли рисковать? Безусловно. Я люблю свою работу и верю в результаты своих исследований. Я считаю, что честный разговор об уязвимости и чувстве стыда может изменить мир. Возможно, мое выступление не назовешь совершенным, но я всетаки вышла на арену и поработала над собой. Готовность показать себя меняет нас. Всякий раз, когда мы отваживаемся на это, мы делаемся чуть храбрее, чем раньше. Я не очень понимаю, по какой шкале измеряются успех или неудача выступления, но через минуту после окончания своей речи я уже знала, что, даже если оно провалилось или вызвало море критики, дело того стоило.В песне «Аллилуйя» («Hallelujah») Леонарда Коэна есть такие слова: «Но жаль любовь – не марш побед, а холод всех не спетых “Аллилуйя!”» Любовь – одна из форм уязвимости, и, если вы замените слово «любовь» словом «уязвимость», то высказывание останется таким же верным. Звонок другу, который пережил страшную трагедию, начало собственного бизнеса – все это проявления уязвимости, которая является великим дерзанием в жизни и требует большой смелости. Это тот путь, который мы проходим от ощущения страха до ощущения полного освобождения. Это умение задать себе вопросы: «Ты хорошенько постарался? Способен ли ты ценить собственную уязвимость так же высоко, как ценишь уязвимость других?» Если вы ответили утвердительно на эти вопросы, значит, вы не слабы, вы очень мужественны.