Именно с такими мыслями Магистр Наказующих сначала распутывал паутину сторожевого заклятия на оставшемся бесхозным доме, затем открывал магическими отмычками калитку и, наконец, утихомиривал Хищные лианы в заброшенном саду. Сейчас был тот самый случай, когда причины не важны – важно следствие. Следствием же смерти чиновника стало появление глубоко под поместьем бункера льера Виттора.

– Тьма, и за свою помощь Олег запросил какой-то несчастный костяной посох… – пробормотал льер Бримс, убедившись, что доступные ему сканирующие чары не обнаруживают под землей на указанной Чимиром глубине никаких инородных объектов. – Обладатель уникального навыка попросил плату уровня чародея первого ранга, каких сотни! Не ценит Олег себя, совсем не ценит… – добавил он с усмешкой.

Впрочем, мысль поощрить молодого чародея сверх запрошенного вознаграждения в голову ему так и не пришла. И дело было вовсе не в какой-то скупости или нежелании баловать молодежь, просто он был слишком сильно сосредоточен на предстоящем действе. При всем своем богатом жизненном опыте, имея на счету десятки убитых врагов, льер Бримс впервые столкнулся с ситуацией, когда ему приходилось готовить страховку на случай предательства некогда близких друзей и соратников. Впервые! И подобный выверт судьбы совсем не прибавлял ему хорошего настроения.

Зло зыркнув по сторонам, Магистр встал поустойчивее, достал из воздуха посох из гномьей голубой стали с золоченым верхом – покинув лечебницу, он наплевал на свою нелюбовь к личным артефактам, этим «костылям для недомагов», и теперь всюду таскал подходящую «игрушку» – и воткнул его в дерн под ногами. Адепты Земли таким образом увеличивали свой контакт с родной Стихией, льер Бримс же просто хотел освободить руки. Сосредоточившись, он накрыл ладонями хрустальное навершие посоха и короткими импульсами Силы принялся формировать внутри него необходимое заклинание.

Подвластные Магистру с рождения Огонь и Воздух создавали силовую основу чар, а освоенные много позже Земля и Вода увеличивали их проникающую способность. Жгучие ленты Тьмы укутывали плетение в отводящий взгляды кокон, крупицы доступного Света добавляли стойкости к вражеским противочарам, а закачанный посредством браслета чтеца Астрала эфир стал связующим звеном для остальных элементов заклинания. Из рук Магистра выходил настоящий шедевр магического искусства. Предоставь он его формулу Совету Мастеров, и место среди Великих льеру Бримсу было бы обеспечено – если забыть, что соответствующее звание будущий гроза и ужас Нолда получил лет сто назад, – и одновременно с этим данное плетение стало бы причиной заключения в темницу. Потому как Магистр Наказующих творил сейчас Запретную волшбу самой высокой пробы. Клейма негде ставить.

А на закуску, словно Света и Тьмы было недостаточно, Бримс обратился к магии Крови и оцарапал ладонь об острую грань в навершии артефакта. Из открывшейся раны вытекла всего капелька крови, но ее хватило, чтобы плетение запульсировало, «задышало» жизнью и полностью впиталось в колдовской инструмент.

Льер Бримс отступил на пару шагов, встряхнул руками, устало повел шеей и не без удовлетворения принялся наблюдать за посохом, внешний вид которого уже начал претерпевать сильные метаморфозы. Сначала он словно бы потек и очень быстро оплыл, будто свеча, превратившись в неровный бугристый блин с вкраплениями осколков хрусталя. Однако в таком состоянии артефакт оставался недолго и скоро сменил форму на немного вытянутое, светящееся внутренним светом яйцо. Оно пару мгновений покрасовалось перед своим создателем, а затем беззвучно скрылось под землей, где, невидимое для наблюдателей, заскользило к секретному убежищу Архимага.