-  Очки-то? - Смотрительница с подозрением уставилась на него. - Были очки! Толстые такие, совсем, видать, зрение никуда. Так это он вас послал статую двигать?

    -  Мы ученые из Академии наук, - быстро нашелся Корсаков.

    -  Ученые? - Старушка окинула его оценивающим взглядом. - Ты-то, может, и ученый, а этот, - она ткнула пальцем в Бурьина, - никогда ученым не был. Его-то небось и из школы выгнали.

    -  Это я-то не ученый? Я, может, аспирант… - радостно возмутился Никита.

    -  Иди-иди, балбес, - махнула на него рукой старушка - Знаем мы таких аспирантов.

    И она решительно загородила экспонат.

    -  Трогать не дам, идите к хранительнице. Пускай она разрешает.

    Поняв, что спорить с ней бесполезно, Корсаков и Бурьин ретировались на второй этаж и там, на мягкой банкетке напротив картины Моне, устроили совещание.

    -  Не поверила, что я ученый! «Знаем мы таких аспирантов»! - передразнил Бурьин. - А ведь у меня красный диплом, - выдохнул он сквозь смех. Но, отсмеявшись, Бурьин, как всегда, без всякого перехода стал серьезным: - А ты оказался прав. Кажется, Федька был здесь незадолго до гибели.

    -  Интересно, удалось ему найти что-нибудь? Надо бы и нам тоже осмотреть эту статую.

    Бурьин покосился на обнаженных таитянок Гогена и почесалгладко выбритый подбородок.

    -  Думаешь, зайти к хранительнице? - спросил он.

    -  Это было бы глупо, даже если бы нам и удалось заморочить ей голову. Ведь найди мы в Плакальщике тайник, это сразу стало бы известно всему музею.

    -  Это точно, - согласился Никита. - И что ты предлагаешь?

    -  Выход один, причем довольно уголовный, - сказал Корсаков. - Придется остаться в музее после закрытия, (прятаться, а ночью взять фонарик и поближе познакомиться с тайнами Плакальщика. Если все пройдет нормально, утром мы уйдем с первыми посетителями, и никто не будет знать о нашем ночном предприятии. Ничего не тронуто, ничего не пропало. Бурьин присвистнул.

    -  А где мы спрячемся? - спросил он.

    -  Надо поискать. К примеру, в греческом дворике за каким-нибудь барельефом или статуей. Там полно всяких закутков, едва ли каждый вечер их внимательно осматривают.

    Никита на минуту задумался, а потом хлопнул Корсакова по плечу:

    -  Ну ты, Лешка, прям голова! А я-то думал, так себе - кандидатишка!

    Корсаков поймал себя на мысли, что ему ужасно хочется врезать Бурьину по носу.

    Глава IX

    ПРИКЛЮЧЕНИЯ ГРЗЕНКА В МОСКВЕ

    Бедная маленькая мушка запросто может потеряться в таком огромном городе, как Москва. Именно об этом размышлял Грзенк, меланхолично собирая хоботком капельки чая в подсобной комнате музея Лермонтова. Параллельно Грзенк пытался связаться с кнорсом. Но кнорс не отвечал. Возможно, многочисленные бетонные громады зданий экранировали его сигнал.

    «Вот бестолковое животное! Надеюсь, хоть моя девочка будет с ним в безопасности!» - подумал Грзенк.

    Внезапно, почти оглушив его, на стол рядом обрушилось что-то огромное и шумное. Газета! Грзенк взвился и перелетел на люстру. Перевернутым зрением он увидел женщину в красной кофте, которая разглядывала столешницу в надежде увидеть его расплющенный трупик.

    Обнаружив, что Грзенку удалось спастись, женщина испытала всплеск глубочайшего разочарования.