— Но ведь это наша калужница, Жабрей! Ее нашел Пятый! — вмешался Лесной Орех.

— А съедим ее мы! — возразил Жабрей. — Если ты не знаешь, что все калужницы — достояние офицеров Ауслы, так мы тебя быстро научим!

Пятый отвернулся и поскакал прочь. У перехода через ручей его нагнал Орех.

— Я сыт этим по горло! — вырвалось у него. — Вечно одно и то же: «У меня длинные когти, — значит, это моя калужница! У меня острые зубы, — значит, это моя нора!» По правде говоря, мне очень хочется бросить все и удрать из колонии, — вздохнул Орех. — Давай перейдем через ручей. Как ты думаешь: за ручьем безопасно?

Тон, которым был задан этот вопрос, показывал, что Пятый пользовался у Ореха авторитетом.

— Там вполне безопасно, — уверенно отвечал Пятый. — Я скажу, если замечу что-нибудь подозрительное.

Кролики перепрыгнули через насыпь над кирпичной трубой с водостоком. Солнце медленно садилось. Подыскивая место посуше, Орех скакал впереди. Вскоре они оказались возле зеленой живой изгороди. Вдруг Орех как вкопанный замер на месте и вытаращил глаза.

— Пятый, смотри-ка! Что это за штука?

Издавая резкий запах смолы и краски, два больших деревянных столба стояли посреди кустов изгороди, а прибитая к ним доска отбрасывала глубокую тень на поле. Оба кролика поспешили забраться в заросли жгучей крапивы, морща носы от запаха лежащего в траве окурка сигареты. Вдруг, весь задрожав, Пятый прижался к земле.

— Ой, Орешек! Что-то страшное и злое надвигается на нас!

— Объясни же: в чем дело? Ведь ты говорил, что здесь безопасно? — спросил Орех.

— Не знаю, — беспомощно отвечал Пятый. — Пока здесь безопасно, но опасность откуда-то приближается. Ой, Орешек! Смотри, все поле залито кровью!

— Не дури, это просто отблеск заката!

Пятый долго сидел посреди крапивы, дрожа и плача, не слушая увещаний Ореха. Полный тревоги, он не мог ничего объяснить. Наконец Орех заявил:

— Хватит плакать! Уже темно! Пора домой!

— В нору? — захныкал Пятый. — Да ведь этот ужас и туда придет! Не спрячешься!

— Замолчи! — твердо сказал Орех. — Сейчас слушайся меня. Что бы там ни было, нам пора домой!

Они перебежали поле и вброд перешли ручей. Вдруг Пятый оцепенел от ужаса и стал беспомощно топтаться на месте, хотя кругом было совершенно спокойно. Наконец Орех уговорил его дойти до колонии, но и здесь Пятый упорно сопротивлялся и отказывался спуститься в ход. Ореху пришлось силком затолкать его в нору. Солнце наконец закатилось. Подул холодный ветер, начал накрапывать дождь, и через час стемнело, а большая доска посреди живой изгороди заскрипела под порывами ночного ветра, как будто напоминая о том, что она здесь и никуда не исчезла. Вокруг не было прохожих, и никто не мог прочесть того, о чем вещали четкие черные буквы, словно врезавшиеся в дерево. Надпись на объявлении гласила: «Сэтч и К° (г. Ньюбери) начинает в Сэндльфорде застройку участков отличными современными домами».

В норе было тепло и сухо, но Орех проснулся от тяжелых сновидений. Ему почудилось, будто что-то им грозит. Правда, он не слышал шагов лисы или хорька, и инстинкт не приказывал ему спасаться бегством. Постепенно в голове у него прояснилось. Окончательно проснувшись, он увидел, что рядом с ним лежит Пятый и во сне пытается на него взобраться. Пятый вытянул лапы и выпустил когти, словно перелезал через проволочную изгородь.

— Проснись, Пятый! Дурачок! Ты меня чуть не поцарапал!

Орех прижал Пятого к земле. Тот забился и открыл глаза.

— Ой, какой страшный сон я видел! Мы сидели на какой-то доске посреди большой реки.