— Тогда я повторю свой второй вопрос — зачем мы туда едем? Почему госпожа маркиза желает вернуться в этот город, где ее ждут опасности? Госпожа маркиза, возможно, не заметила, но в стране началась революция. От королевской власти остались одни воспоминания, церкви опустели, монастыри закрываются.

И очень скоро на смену благородным людям, желавшим дать народу свободу и счастье, придут отбросы с самого дна общества. Мерзавцы без чести и совести надеются разжиться чужим добром, они съезжаются в столицу со всей страны. Париж бурлит и скоро взорвется. Раз уж вам удалось выбраться, так не возвращайтесь же туда!

Маркиза де Понталек даже не пыталась скрыть своего удивления:

— Откуда у вас такие сведения?

— Отовсюду. Я смотрю, я слушаю, я читаю газеты, я прислушиваюсь к пересудам на улицах и иногда захожу в харчевни. Дворянство ожидает неминуемая катастрофа… И я осмеливаюсь умолять госпожу маркизу остаться в Бретани.

— Неужели вы считаете, что в Бретани безопаснее? Вы же сами все видели. И куда, по-вашему, мне ехать, если в Комере нельзя жить? В Понталек? Допустим, его еще не сожгли, но я не люблю этот замок. С ним связано слишком много ужасных легенд, так что революционеры вряд ли упустят возможность сровнять его с землей…

— Тогда, может быть, Ля-Лодренэ? Или еще лучше в Сен-Мало, там госпожа маркиза будет рядом со своей матерью.

— В Ля-Лодренэ давно уже никто не живет, моя мать редко там бывала. Что же касается Сен-Мало, то мать не будет мне рада. Она без колебаний отправит меня к моему супругу, и будет права. Благодарю вас, Жуан, за заботу о моем благополучии, но мое место рядом с вашим хозяином. Тем более, если нас ожидают трудные времена. Мне кажется, я ответила на ваши вопросы, и теперь мы можем отправляться в путь.

Анна-Лаура встала и отряхнула юбки, но Жуан преградил ей дорогу.

— Я еще не все сказал! — властно заявил он, несказанно удивив молодую женщину. — Было бы безумием вернуться к маркизу, неужели вы сами не понимаете этого?!

Гнев сменил удивление и любопытство на лице маркизы:

— Вам следовало бы питать больше уважения к вашему хозяину! И ко мне тоже! Вы осмелились непочтительно говорить о маркизе, я больше не желаю вас слушать. Едем!

— Нет. То, что я должен вам сказать, слишком серьезно. Вы должны выслушать меня до конца! Я прошу госпожу… Я прошу у вас прощения, — поправился Жуан, оставляя манеру слуги обращаться к хозяйке в третьем лице, — но кто-то же должен открыть вам глаза. И кто сделает это лучше меня, когда именно я знаю Жосса де Понталека лучше других.

И именно поэтому я больше не питаю к нему уважения. Мы с ним ровесники, мы вместе воспитывались, а когда нам приходилось драться, я всегда одерживал верх. Я справлюсь с ним и сегодня…

— Это говорит лишь о том, что вы сильнее, и ни о чем больше, — презрительно парировала Анна-Лаура.

— Если бы он изменился с возрастом! — Жуан, казалось, не слышал ее слов. — Жосс и раньше был жестоким, чванливым, амбициозным эгоистом, но я был уверен, что это человек чести. Увы, я ошибался и убедился в этом, когда он приказал мне сопровождать вас.

— Это какая-то бессмыслица. Мой супруг хотел, чтобы я не подвергалась никакому риску во время поездки, поэтому и отправил вас со мной. Он доверяет вам. И как я теперь понимаю, совершенно напрасно!

— Да, маркиз напрасно доверял мне, и вы должны этому только радоваться. Он считает меня лишь орудием для выполнения его приказов. Я согласился сопровождать вас только по одной причине: я не хотел, чтобы он обратился за помощью к кому-либо другому.

— А вы, конечно, принадлежите к этой категории?! Верно? — насмешливо поинтересовалась маркиза.