Пьетро ходил по сцене, включая лампы и переставляя отражающие свет экраны. Он часто бросал взгляд на Аманду, но у нее создалось впечатление, что этот человек смотрит не на нее, а словно сквозь нее. Казалось, его волнует только, как изменяется светотень. С таким же успехом она могла бы быть кубиком или конусом на уроке рисования. Эта мысль немного успокоила ее и заставила забыть о боли в животе.

Пора раздеваться. Она развязала пояс. Итак, придется что-то придумать, чтобы лоскуток шелка, который сейчас красуется на ней, выглядел чувственно и сексуально. Аманда просмотрела в своей жизни огромное количество модных журналов, но никогда не задумывалась о том, как Эми и другим моделям удается создать иллюзию, будто, находясь перед камерой, они делятся с фотографом чем-то сокровенным.

Дрожащими пальцами она провела по бедрам. Никаких возбуждающих округлых форм — лишь твердые мышцы. Но Эми, сложенная почти так же, умела изображать неудержимую страсть! Аманде придется постараться, иначе у них с сестрой будут серьезные неприятности.

Она заправила за ухо выбившийся локон. Неестественность собственных волос, обильно покрытых гелем и лаком и уложенных феном в красивую прическу, пугала ее. Хотя волосы смотрелись великолепно, лучше, чем когда-либо, Аманде казалось, что ей на голову надели шлем. Она бросила взгляд на свои длинные блестящие ногти, которые так берегла последние две недели, и вздохнула. Вот бы ее руки выглядели как раньше, а жизнь стала прежней прямо сейчас!

Пьетро посмотрел на нее, на минуту оторвавшись от экспонометра.

— Какие-то проблемы?

Аманда тут же выпрямилась.

— Нет. Никаких.

А если она все испортит? Если Пьетро раскроет их обман? Она попыталась забыть о страхе. Беспокойство, разумеется, не поможет ей изображать сексуальную соблазнительницу.

Он нахмурился:

— Ладно.

Аманда хотела потереть глаза, но вовремя остановилась, чуть не размазав тушь.

— Я просто устала. Давай закончим побыстрее.

Пьетро отложил экспонометр и еще раз поправил светоотражающий зонт.

— Хорошо. Я готов.

Аманда встала и дрожащими руками сняла платье. От ярких юпитеров по студии разливалось тепло, лаская кожу. Она бросила платье в угол сцены, подтянула свободный вырез грации как можно выше и присела на самый краешек табурета, приняв позу, которую Эми использовала сотни раз, снимаясь для разных журналов: грудь вперед, плечи назад. Ее ледяной страх потихоньку таял. Чем дальше, тем лучше.

Пьетро стоял неподалеку от сцены. Выражение его лица не изменилось: ни намека на интерес, ни оценивающего взгляда.

— Грация болтается на тебе, — лишь констатировал он.

Пьетро огляделся вокруг и взял заколку для волос из вороха шарфов и других аксессуаров, лежавших у сцены.

Не успела Аманда и пошевелиться, как Пьетро оказался позади нее, закрепляя грацию так, чтобы она облегала грудь. Сквозь тонкий материал она чувствовала жар его пальцев. Аманда старалась не обращать внимания на эти прикосновения, но ее соски внезапно затвердели.

Пьетро закончил и отошел, чтобы посмотреть, как она выглядит теперь. Аманда смиренно закрыла глаза. Здесь, наедине с привлекательным итальянцем, разглядывающим ее возбужденную грудь, она была так далека от своей настоящей жизни! Сейчас она, наверное, похожа на женщину, у которой давно не было близости с мужчиной.

Когда она набралась смелости и открыла глаза, Пьетро уже вернулся к фотоаппарату. Его лицо ничего не выражало. Она вздохнула, не понимая, то ли от облегчения, то ли от разочарования.

Аманда собралась с духом и постаралась придать своему облику хоть каплю той сексапильности, которой обладала сестра. Аманде тоже нужно быть соблазнительной и уверенной в себе. Еще усилие — и она почувствовала в себе эту уверенность. «Соблазнительная и уверенная в себе, — мысленно повторяла она.