Венесуэльские льяносы занимают площадь примерно пятьсот квадратных километров. Они представляют собой почти сплошь равнины. Лишь кое-где встречаются едва уловимые глазом возвышенности, называемые здесь «банкос», либо холмы с обрывистыми склонами — «месас». По мере приближения льяносов к горам возвышенности, однако, становятся чуть заметнее. Равнины, называемые «бахос», тянутся вдоль рек. Вот по этим просторам, зеленеющим в сезон дождей, желтым и даже почти бесцветным в сухое время года, несет Ориноко свои воды.

Впрочем, любознательным пассажирам «Симона Боливара» нужно было бы всего лишь обратиться к господам Мигелю, Фелипе и Баринасу, чтобы получить исчерпывающую информацию о гидрографических и географических особенностях реки. Ведь эти трое ученых были готовы в любую минуту дать подробнейшие сведения о прибрежных деревушках и селениях, о притоках Ориноко, об оседлых и кочевых племенах. Пожелай только того пассажиры, и трое добросовестнейших чичероне с любезной поспешностью поделились бы с ними своими знаниями.

Правда, большинство пассажиров «Симона Боливара» вряд ли узнали бы что-либо новое. Они уже раз двадцать плавали вверх и вниз по течению, одни — до устья Апуре, другие — до городка Сан-Фернандо-де-Атабапо. Большинство из них были торговцами, доставлявшими товары либо в глубь страны, либо в порты на восточном побережье. Торговали они, главным образом, какао, мехами, кожей, медной рудой, фосфатами. А также — строительным лесом, резными деревянными изделиями, красителями, бобовыми, каучуком, сальсапарелью и, наконец, скотом. На равнинах ведь сильно развито животноводство.

Венесуэла расположена в экваториальной зоне. Средняя температура здесь 25—30°, но на самом деле, как во всех гористых странах, она изменчива. Жарче всего в районах, расположенных между прибрежными и западными Андами, преграждающими путь морским ветрам и не позволяющими северо-восточным пассатам смягчать климат.

В тот день небо было затянуто дождевыми облаками, встречный западный ветер создавал приятное ощущение свежести, и пассажиры не слишком страдали от жары.

Устроившись на палубе, сержант Марсьяль и Жан любовались берегами реки.

Большинство же пассажиров были равнодушны к этому зрелищу, за исключением трех географов, оживленно обсуждавших мельчайшие детали ландшафта.

Конечно, обратись к ним Жан, они с радостью ответили бы на все его вопросы. Но, во-первых, суровый и бдительный сержант Марсьяль ни за что не позволил бы посторонним вступить в разговор со своим племянником. А, во-вторых, тот и не нуждался ни в чьей помощи. Разбираться в селениях, островах и изгибах реки ему позволял надежный путеводитель, книга господина Шафанжона. Автор ее поведал о двух путешествиях, которые он совершил по поручению министра народного образования Франции. Во время первого путешествия в 1884 году Шафанжон исследовал нижнее течение Ориноко от Сьюдад-Боливара до устья Кауры, включая этот крупный приток. Второе путешествие в 1886—1887 годах было посвящено исследованию реки от Сьюдад-Боливара до ее истоков. Повествование французского ученого было столь подробным и точным, что Жан надеялся извлечь из него немалую пользу.

Само собой разумеется, что сержант Марсьяль предусмотрительно запасся достаточным количеством пиастров, необходимых для всех дорожных расходов. А также — стеклянными украшениями, тканями, ножами, зеркальцами, жестяной посудой и грошовыми безделушками, что должно было содействовать установлению контактов с индейцами льяносов. Вся эта мишура наполняла ящики, составленные вместе с остальным багажом в глубине дядюшкиной каюты, смежной с каютой племянника.

Жан, положив книгу на колени, внимательно вглядывался в скользящие перед его взором берега. Нужно сказать, что путешествие его соотечественника было сопряжено с гораздо большими трудностями, так как он вынужден был пройти под парусом или на веслах путь до устья Апуре, куда теперь пассажиров доставляли пароходы.