Стреляли с других направлений, стреляли в джип, по стеклам джипа — но количество пуль не имело значения, имело значение лишь количество людей, жавших на спусковые крючки в попытках завалить Дровосека. Дровосек увидел по другую сторону джипа двоих и выпустил по обоим шесть или семь пуль, веером, скорострелом, чтобы козлы поняли, что он еще в силе, чтобы испугались и попрятались. Пока они пугались, Дровосек поменял обойму.

Ему не впервой было попадать под пули, и он точно знал — чем скорее эту игру свернешь, тем вернее останешься жив. Иначе крови из ран выхлещет слишком много, он ослабеет и не сможет быстро двигаться. Тут-то они его и прищучат.

Дровосек не слишком грациозно прыгнул в сторону, подобрал пистолет убитого им стрелка и лег животом на прохладную землю. Те двое отсиживались за расстрелянным джипом, дорогой игрушкой, из-за которой так переживал Бурмистров. Он очень расстроился бы, увидев, во что превратилась его машина. Но, к счастью, он был мертв и гарантированно избавлен от расстройств. А раз так...

Дровосек задержал дыхание, постарался не сбить прицел — и трижды нажал на курок. Целился он не в людей. А те не поняли его мыслей, принялись палить в ответ, успели выстрелить по разу... А потом взорвался бензобак.

Дровосеку даже показалось, что он увидел две отлетающие от джипа в облаке огня и дыма темные человеческие фигуры... Машина стала совсем черной, и Дровосек отказался от мысли загнать ее какому-нибудь перекупщику. Разве что на металлолом годилась теперь эта воняющая куча горячего металла вкупе с резиной, пластиком и кожзаменителем... Человечиной не пахло, это совершенно точно.

Он поднялся, отмахиваясь рукой от назойливого дыма, вернулся к телу убитого им стрелка и выпотрошил его карманы. «Рослав Трейд Инкорпорейтед. Служба безопасности» — было выдавлено на небольшой книжечке ярко-красного цвета. Дровосек вздохнул. Вот тебе и праздник, вот тебе и победа... Он посмотрел на часы. Что ж, к Морозовой на «Профсоюзную» еще можно успеть, но нужен ли он там такой? И что скажет Морозова? Она ведь непременно скажет что-нибудь такое, после чего Дровосеку останется только пойти и повеситься от чувства собственной неполноценности.

Он рассовал пистолеты по карманам и нетвердой походкой двинулся в обход горящего джипа в сторону своей машины. Взглянув в сторону Бурмистрова, взрывной волной отброшенного от джипа, Дровосек мысленно высказал ему с укоризной: «Эх ты, дурак... Меня подставил и сам подставился. Мне-то не привыкать, а вот тебе это все как нож острый в сердце. Одного раза достаточно».

Бумаги с чертежами разметались по поляне, Дровосек наступал на них, перешагивал, шел по ним, будто по выложенной кем-то специально для него дорожке. Куда она вела? Скорее всего, никуда...

Туда же, в никуда, ушла и первая пуля, которую пустил по Дровосеку обожженный, оглушенный, но еще не успокоившийся стрелок. Он стоял на коленях, страшно тараща воспаленные глаза и тыча в Дровосека стволом пистолета. По его лицу была размазана кровь, текшая из носа и из ушей, так что Дровосеку стало даже немного не по себе, когда он повернулся на звук и увидел такое вот обгорелое чудо.

— Ух ты, — пробормотал Дровосек, ища какой-нибудь из своих пистолетов и понимая, что он делает это слишком медленно, но не чувствуя в себе сил ускориться. Получалось, что он просто стоял и ждал второго выстрела, а тот чумазый погорелец искал в себе силы еще раз нажать на курок.

— Сейчас, — пообещал стрелку Дровосек, хватаясь непослушными пальцами за рукоять «Макарова». Пистолет был почему-то липким, будто бы его измазали в крови. Чуть позже Дровосек сообразил, что так оно на самом деле и есть — и это его собственная кровь.

Дровосек напрягся и вытащил пистолет. В это время погорелец выстрелил во второй раз. Дровосек попытался понять, попали в него или нет, но ничего не понял и на всякий случай улыбнулся.