— Ты, давай, поторопись. А я здесь покружу, — сообщил Акоп. — Аптеку поищу тут…

Внутри почты было прохладно и светло. Два окошка из трех были заняты. В телефонных кабинках кто-то разговаривал. Чеченский язык Артем не знал, кроме двух-трех ругательств, которые разучили еще в воинской части под Нальчиком.

Артем подошел к свободному окошку. С обратной стороны на него смотрела седовласая женщина лет пятидесяти (а то и старше).

— Чего тебе. — Спросила она с акцентом.

— Позвонить от вас можно? В Россию.

— Через десять минут. Деньги есть, или у вас как всегда?

Как это "как всегда" Артем не знал, да и уточнять не стал. Протянул сто рублей десятирублевками. Женщина отсчитала нужную сумму, вернула сдачу и протянула талон.

— Код города свой знаешь? — поинтересовалась она мягче, чем прежде.

Артем кивнул.

— Посиди, подожди. Как выйдут из второй кабинки — заходи. Понятно?

Что же непонятного?

Ожидание оказалось тягостным, неприятным. В голове перемешались сотни мыслей. А вдруг все кончено? А вдруг не дозвонится? А вдруг?.. И самое ужасное — долгое время ожидания, если сейчас не удастся ничего выяснить.

Потом из второй будки вышли, Артем направился туда, замер перед темно-синим телефонным аппаратом с металлической трубкой. В кабинке горела тусклая желтая лампа. Пахло пылью и гнилым деревом. Возле телефона висела привинченная металлическая табличка с кодами городов республик Северного Кавказа. Артем снял трубку, приложил к уху. В трубке громко гудело и потрескивало.

Сначала Артем нажал восьмерку, задумался — а стоит ли? — потом решительно набрал код города, номер и застыл, вперился глазами в телефонный аппарат, вслушался в далекие длинные гудки…

Раз гудок, два гудок… зашипело, затрещало, кто-то снял трубку… далекий голос, женский, немолодой…

— Алло?

— Антонина Александровна! Здравствуйте! Это Артем! Слышите меня?

— Артем? Артем! Здравствуй! Ты откуда это? Ты же в армии, в этой, как ее, в Чечне?

— Да, да! А Настя дома? Можно Настю к телефону?

— Как у тебя дела? Жив, здоров?

— Да, да, Антонина Александровна, все хорошо! Настю позовите, пожалуйста!

— Так, это, нету Насти. Она же уехала!

— Как? Куда?

— Поступать. В Москву! Разве она тебе не писала?

И вспомнил — писала. Месяц назад писала, что собирается, на подготовительные курсы, на дизайнера какого-то…

— Но она хотела еще написать…

— Вроде бы писала! — Антонина Александровна помолчала. — Не пришло письмо? Ты поэтому звонишь? Переживаешь?

— Нет, что вы…

— Артем, не переживай. Я не знаю, что там у вас, но не переживай. Я вижу, что все в порядке. Жди письмо. Я ей сегодня же позвоню и все уточню. Хорошо?

— Хорошо, — пробормотал Артем срывающимся голосом. — Хорошо, Антонина Александровна. Я понимаю.

— Ты хороший мальчик. Нужно быть полной дурой, чтобы этого не видеть… И я надеюсь, что воспитала дочь как надо.

Артем кивнул, сказал: "До свидания, Антонина Александровна", и положил трубку.

Ожидаемого облегчения не случилось. Даже наоборот — стало еще тоскливее, еще безнадежнее. Их с Настей разделяло расстояние, неизвестность, война и воинская служба, гордо названная — Долгом. Что же такого должен был Артем Родине, если его жизнь рушится на глазах? Соизмеримо ли?

Артем поймал себя на мысли, что остервенело отковыривает ногтем застывшую на деревянной переборке под телефоном жевательную резинку.