Опустив взгляд, Скай увидел на земляном полу три руны. Четвертая, Наутиз, лежала в отдалении у задней стены. Кеназ уже покоилась в кармане и — горела клеймом на ладони. Нагнувшись, Скай подобрал камни и сунул в карман джинсов. Нравится ему или нет, в них заключена сила. А силой просто так не разбрасываются.

— Кстати, о…

Значит, он обронил его здесь, у самой стены. Резец из белого кварца не поместился бы в кармане, поэтому Скай засунул его за пояс, словно кинжал. Затем юноша направил луч фонаря на стену. Из каштана вырастал пастуший посох — руна Иса.

— Тиццане еще предстоит начертать этот рисунок, — пробормотал он себе под нос.

Скай вдруг понял, что уже некоторое время просто стоит и смотрит на стену.

— Пора, — объявил он и, освещая фонариком путь, вышел из пещеры в ночь.

Дождь уже перестал, тучи разошлись, и Скаю показалось, что на востоке — примерно в том направлении, куда ему предстояло идти, — виднеется слабое свечение. Кашель немного утих, а свитер помог окончательно согреться.

«Два часа, — подумал Скай. — Примерно столько занял у меня путь сюда от мегалитов. Вниз, наверное, будет быстрее».

Но по мере того как он продвигался вперед, становилось все темнее. Мерцание на востоке не оправдало надежд, а облака, несущиеся прямо навстречу, обещали на сей раз не просто дождь. Впереди в землю били молнии, и все сокращался промежуток времени до раската грома. Скай ненавидел грозу с тех пор, как Сигурд использовал стихию и руны, чтобы отделить свою душу от тела.

Что-то творилось с пострадавшей рукой — будто электрические разряды пробегали по ней вверх-вниз. Но это не боль — пока что. И не ныла обожженная грудь. Но Скай знал: скоро он все почувствует.

Молнии, дождь, агония — все сплелось в единый миг. На одну секунду Скай увидел впереди щель в скале — туннель, который вел из мира Тиццаны в мир настоящего. Но уже в следующее мгновение проход исчез в ослепительной вспышке. Молния ударила так близко, что Ская отшвырнуло назад; волосы на голове встали дыбом. Воздух вокруг вибрировал от избытка электричества. Пророкотал гром. Скай упал на землю, выронил фонарик, и тот разбился вдребезги. Дождь неистово обрушивался с небес.

Юноше удалось как-то встать на ноги и, пошатываясь и оступаясь, продолжить путь по тропинке, освещаемой молниями. Впиваясь в ноги, колючки предупреждали Ская, когда он сходил с проторенной тропы. Вскоре он обнаружил, что находится в туннеле меж двух миров. Он стоял промокший насквозь, тяжело дыша и глядя назад — на бурю, пытавшуюся уничтожить его. Гроза постепенно уходила вверх по долине, в направлении горных вершин.

Как бы хотелось остаться здесь, в относительной безопасности, но Скай знал, что не может себе этого позволить, так же как не мог он дольше оставаться в пещере. В любой момент сознание покинет его.

Скай побрел дальше, вскрикивая от боли, когда поврежденная рука задевала стену туннеля. Наконец он выбрался наружу и, пройдя вдоль отвесной скалы, вышел на тропинку, спускавшуюся к дольмену. Было уже не так темно, но Скай поминутно оскальзывался на мокрой тропе.

Предрассветная дымка причудливо клубилась вокруг менгиров, смягчая их резкие очертания, превращая холодность камня во что-то теплое. Скай пристально посмотрел на них, закашлялся, моргнул, содрогнулся от холода, от боли и… Увидел, как из-за мегалита с вырезанным лицом выходит человек.

— Здравствуй, внучок, — улыбнулся Сигурд. — Как справляешься с тяжкими испытаниями?

— Нет! — воскликнул Скай.

Юноша, то и дело падая, бросился вниз по склону.