Действительно, так. Очень близкую подругу. И при виде того, как эта близкая подруга начала подниматься на террасу по лестнице, Майкл Винтон-Серисбург обнаружил, что все его сомнения растаяли.

- Тем не менее, тебе придётся согласиться на охрану подразделением королевских гвардейцев, - негромко произнёс он. - Я оставлю нашу с Юдифью группу охраны, поскольку на обратном пути они нам будут не нужны.

Он заметил, что Руфь поёжилась.

- Даже и не пытайся возражать, дочка. Сестра убьёт меня, если я их тебе не оставлю.

Руфь не стала возражать прямо сейчас. Всё равно это было невозможно, потому что Берри уже поднялась на террасу и подходила к раввину. Церемония наконец-то должна была начаться. Однако Майкл знал, что позже дочь вернётся к этому вопросу. Ещё он знал подлинную причину, не имеющую ни малейшего отношения к дипломатическим увёрткам, к которым она прибегнет - ощущение вины перед её прежней охраной. Не столько из-за их гибели при исполнении своего долга, сколько из-за того, что она тут же вступила в союз с человеком, ничего не предпринявшим для их спасения, пусть даже он и не был лично ответственен за их смерти.

Однако Майкла это ничуть не беспокоило. Он понимал менталитет королевских гвардейцев гораздо лучше, чем его приёмная дочь. И, говоря начистоту, даже лучше чем она будет когда-либо понимать. Несмотря на своё воспитание, Руфь на самом деле никогда не смогла бы мыслить подобно настоящему члену королевской фамилии - или ближайшим королевским слугам. Майкл был вполне уверен, что гвардейцы уже дали свою оценку его дочери. Королевская безжалостность во имя государственных интересов, пусть даже ценой их собственных жизней, ничуть бы их не обеспокоила. Таковы были правила игры, в которую они вошли по собственной воле. По-настоящему их заботило, чтобы персона, которой они служили и которую оберегали, умела играть в эту игру - играть хорошо, ради реальных целей, с храбростью и изяществом. Они готовы были жертвовать своими жизнями без всякого колебания до тех пор, пока считали, что их жизни не будут понапрасну истрачены дураком или трусом.

- Я не стану им приказывать, - негромко проговорил он. - Я попрошу остаться добровольцев. Руфь, они все вызовутся. Все. Вот увидишь.

Сказанное натолкнуло Майкла на одну мысль, и он снова окинул взглядом собравшихся на террасе. Официальные представители Республики Хевен, Кевин и Вирджиния Ушер, стояли почти в первом ряду. Однако…

- А где, кстати, этот самый таинственный Виктор Каша? Я его до сих пор не видел.

Руфь выглядела чуточку смущённой.

- А. Полагаю, его здесь нет. Ну, он тут может находиться. Трудно сказать. Но если он тут, вы его всё равно не встретите. Танди - э-э, генерал Палэйн - попросила его присмотреть за безопасностью. Она не могла заняться этим сама, потому что участвует в церемонии. Да, это немного неправильно, но службы безопасности на Факеле действительно ещё только формируются.

"Неправильно", было слишком мягким выражением. Майкл взвесил мысль о том, что его безопасность - а также безопасность жены и дочери - находится в руках секретного агента Хевена. Ощущение было, определённо, необычным.

Руфь чуть улыбнулась.

- Пап, расслабься. В данный момент он на нашей стороне. Или, по крайней мере, если не совсем на "нашей", то на той же самой. Пока это так, мы в совершеннейшей безопасности. Поверь мне.

За всю церемонию Майкл нарушил молчание только однажды.

- Очень хитро, - прошептал он. - Кто до этого додумался?

- Веб, - шепнула в ответ Руфь.

Её глаза стрельнули в сторону стоящей среди прочих знаменитостей Джессики Штейн.

- Раввин Хидэёси был, наверное, самым близким другом её отца, пусть даже официально и не состоял в рядах Ассоциации Ренессанса.