– Луиджи, Кассана здесь?

– Да.

– Пусть зайдет.

– Хорошо.

Луиджи вышел и сразу вернулся. Скрестил на груди руки и выжидающе посмотрел на Спадони. Тот поднял голову.

– Так что? – спросил Луиджи.

– Я ему не доверяю.

– Ну что вы, шеф! – Луиджи рассмеялся. – Наденьте ему ошейник с этикеткой, и он будет такой же полицейской собакой, как мы.

Спадони насупился.

– Это, конечно, забавно, но наш приятель темнит. Мне так и не удалось вызвать его на откровенность. И он меня не узнал.

– Разве вы прежде встречались?

– В Риме, в тридцать восьмом, на шестнадцатый год фашизма. Тогда на лучшего друга и советника дуче, и самого мерзкого негодяя, какой только появлялся на итальянской земле, сенатора Риваджо было совершено покушение, когда он ехал по виа Колонна. Между прочим, от одной любовницы к другой. На месте взяли француза. Его, разумеется, казнили, но по делу проходили еще двое: Роза Мелитус и англичанин Эдвард Мерсер. Оба являлись агентами французского Сопротивления, с которым был связан и я. И однажды мы встретились. Я был тогда мелкой сошкой, и он меня не запомнил, а может, вообще не обратил внимания. Но я его помню хорошо. Умный, знающий, энергичный – вот каким он был тогда. И чем закончил? В обносках, наверное, с трудом сводит концы с концами. Ищет человека, из-за которого уже убили одного, а ему все кажется, будто это пустяки. Но, возможно, прикидывается. Кстати, на виа Гарибальди уже восемь лет живет та самая Роза Мелитус, но он у нее пока не появился. Она кормится тем, что сдает комнаты, в основном девицам легкого поведения. И меня поспешно прислали из Рима не для того, чтобы я проверил лицензии уличных торговцев. У начальства появились сведения, пока туманные, что в Венеции что-то затевается. Не знаю, может быть, к этому причастен и Мерсер, учитывая его прошлое. – Он замолчал, словно ожидая каких-то замечаний Луиджи. В кабинет вошел Кассана. Его вид явно не соответствовал обстановке. Изящный серый фланелевый костюм, голубая шелковая рубашка, красный галстук, элегантные замшевые туфли. В руке белый берет. На шее фотоаппарат в футляре.

– Вы меня звали, синьор?

– Да, Кассана. У меня к вам поручение.

– К вашим услугам, синьор. – Яркие глаза уличного фотографа вспыхнули, он улыбнулся, показав безупречные белые зубы.

– Нужно понаблюдать кое за кем.

– За женщиной? – Кассана поправил галстук.

– Нет, за мужчиной. – Спадони улыбнулся, заметив на его лице разочарование.

Кассана вежливо наклонил голову.

– И кто он, синьор?

– Эдвард Мерсер, англичанин, живет в отеле «Адриатико». Последите за ним со своими помощниками, особенно по вечерам. И учтите, он не дурак. Если заметит слежку, все равно продолжайте. Сделайте несколько снимков. Если что будет нужно, обращайтесь к Луиджи. – Он дождался, когда Кассана выйдет, и обратился к помощнику: – Мне нужны материалы о первом визите сюда Мерсера, когда он справлялся о Джано Учелло. И соедините меня с постом карабинеров в Монтевасага, район Специя.

От этой мысли у него неприятно защемило под ложечкой. Он закурил очередную сигарету. Получалось, что его невинное расследование превращалось в опасное мероприятие. И уехать из Венеции нельзя. Эта работа была его единственным средством к существованию, и отказываться от нее невозможно.

За окном темнело. Мерсер встал. Надо выйти прогуляться. На площади, как обычно, царило оживление. Шум, цветные огни, множество туристов. Он сидел за столиком, размышляя над бокалом марсалы. Значит, необходимо продолжать поиски Учелло, причем демонстративно, чтобы об этом знало как можно больше людей.