— Лорд Кинкейд? — вывел его из грустной задумчивости голос начальника тюрьмы.

— Прошу прощения, сэр! — Николас поприветствовал почтительно человека, который в сложившихся обстоятельствах обладал несомненной властью над ним. — Вы, верно, принесли весть о привлечении меня к суду?

— Напротив, милорд! — весело улыбнулся начальник. — Только что из Уайтхолла прибыл посыльный и доставил вот это. — Он протянул Нику бумагу. — Мне будет жаль лишиться столь приятной компании в вашем лице, и в то же время я искренне рад за вас.

Николас быстро пробежал глазами документ, скрепленный печатью и подписью герцога Букингемского и содержавший приказ о его освобождении и снятии с него всех подозрений.

— Интересно, с чего бы такая милость? — вырвалось у него. — Неплохо было бы выяснить это!

Начальник Тауэра, немало озадаченный подобной реакцией лорда Кинкейда, не смог помочь Николасу найти ответ на данный вопрос. Но это его не очень заботило, и он, не теряя зря времени, кивнул сопровождавшим его стражам.

— Вот ваша шпага, милорд, — обратился начальник к Кинкейду. — Во дворе вас ждет экипаж.

— Позвольте поблагодарить вас за вашу доброту, сэр!

Николас, взяв шпагу и вновь почувствовав себя полноправным членом общества, вышел из темницы и быстро зашагал к поджидавшей его карете.

Полли погрузилась в ванну с горячей водой, стоявшую в спальне у камина. И тут ей в голову пришла весьма неприятная мысль.

— Ах, Сью, посмотри, пожалуйста, нет ли у меня на теле каких-нибудь следов? — Она привстала.

Воспринимая занятия любовью с герцогом как неизбежное зло, Полли как-то упустила из виду, что после этого могут случайно остаться предательские следы — синяк или царапина, — которые никак не могли бы появиться при уединенном и целомудренном образе жизни.

Сьюзан не была посвящена в тайну ночных похождений Полли, она знала только, что это как-то связано с арестом лорда Кинкейда. Однако девушка обладала достаточным житейским опытом, чтобы догадаться о смысле ночных исчезновений ее хозяйки, после которых та неизменно принимала по утрам ванну и лишь затем погружалась в тяжелый глубокий сон. Так что просьба эта не вызвала у горничной никакого удивления, и она, не задавая лишних вопросов, стала внимательно осматривать стройную фигурку Полли.

— На руке, повыше локтя, небольшой синяк, а вот здесь царапина, — указала Сью на спину. — Больше ничего не видно.

— Если не считать запястий, — уточнила Полли, вновь сев в ванну и осматривая слегка покрасневшую кожу. — Это не так страшно, однако будет лучше, если милорд ничего не заметит.

— Милорд? — От неожиданности Сью выронила мыло. — Значит, его скоро освободят?

— Я жду его с минуты на минуту, — радостно сообщила Полли, ничуть не сомневаясь в скорой встрече.

Ведь даже Ричард и тот убежден, что Джордж Виллерс не нарушит данного им слова. Кроме того, она знала, что в глазах герцога Букингемского потеряла уже былую свою привлекательность. Он получил то, что хотел, доказав ей свое могущество и силу, которую она имела неосторожность недооценить. Он использовал ее, а затем взял да и выбросил за ненадобностью. Она — всего лишь шлюха, сделавшая свое дело и тут же забытая. Он найдет себе новый и, следовательно, более интересный объект увлечений, а лорда Кинкейда и его маленькую потаскушку-актрису предоставит самим себе.

Что бы там ни было, сейчас ее волновало только одно — как отнесется Николас к тому, что произошло: воспримет ли он случившееся, как уверял ее Ричард, прагматично и спокойно, тем более что и сам вынашивал когда-то план, согласно которому Полли предстояло вступить в любовную связь с Джорджем Виллерсом, чтобы добывать нужные им сведения, или же проникнется к ней презрением, расценив ее поступок как проделку распутной девки, недостойной его любви.