Гэвин Лайл. Венера с пистолетом
1
Он не собирался покупать оружие. По крайней мере не такое, каким торгую я. Пожалуй, так можно сказать. Это был высокий человек в толстом пальто и шляпе с узкими полями; такого рода шляпы носят модные шпионы в кино. Судя по виду, он немного нервничал. На какой-то миг он задержался прямо у входа, избегая встретиться со мной взглядом. Так что я оставил его пребывать в этом состоянии. Спустя некоторое время он взял пистолет, который я обычно клал на маленьком столике для клиентов особого сорта, которые как только увидят оружие, хватают его и давай щелкать курком. Этот посетитель тоже стал щелкать. Затем он прокашлялся и спросил: – Сколько стоит? Я придал лицу профессиональное выражение, подошел поближе и сделал вид, что внимательно вглядываюсь в изделие. Оно лежало здесь всего лишь шесть месяцев. Потом изложил мнение специалиста. – Производитель, конечно, не из самых известных, но оружие в хорошем состоянии и своего рода раритет. Раритет? Да оно, вероятно, было просто уникальным. Гладкоствольный револьвер с поворотным барабаном, с единственной деталью, сохранившейся с момента изготовления около 1830 года – патронником. Барабан выточен из чего-то, как я догадывался, году в 1930, но с отличным искусственным старением. У пистолета был спусковой механизм и ударник устаревшей конструкции, изготовленные в 1950, и рукоятка, декорированная несколько лет назад пластинками из невыдержанного дуба. Я имел ввиду, что если вы ищете именно такую вещь, то вам жутко повезло. Не так ли? Я сказал: – В это время года я продам его за 20 фунтов. – Трудновато с деньгами в это время года, верно? – У него был легкий ирландский акцент. – Кто покупает антиквариат в январе? Обычно антиквариат покупают имеющие сверхприбыль. А в это время они платят с нее сверхналог. У него во взгляде, в бледно-голубых глазах, появилось что-то коварное. – Вы свой налог уже заплатили? – Придет такой день, когда его с меня потребуют. Он рассеянно кивнул. – Все так говорят. Плохие времена. – Он прошел мимо меня к прилавку в дальнем конце магазина. – По правде говоря, я пришел к вам побеседовать о чем-то вроде сверхналога. Я недоуменно уставился на него. Он взял пистолет с прилавка. Я сказал: – Положите. Он положил. – Стоит несколько больше двадцати фунтов, правда? – Несколько больше. Это был один из пары шотландских кремневых пистолетов, которые я приобрел контрабандно, чтобы узнать, будет ли кто иметь дело с контрабандным товаром. Он осклабился и огляделся вокруг. – Ужасно, если некто ворвется сюда, разгромит коллекцию, перевернет все вверх ногами. Ужасно. Никакое страховое агентство не поможет. Трудно оценить такой товар, я бы сказал. В моей голове наконец прозвенел звоночек. – Охранный рэкет? Но вы не можете пробавляться рэкетом в этой части Кенсингтона. Он был достаточно интеллигентен, потому слегка смутился, а может у него был трудный день. Но он быстро пришел в себя. – Рэкет? Кто тут говорит о рэкете? Безопасность, вот что это… Безопасность. Небольшая ежемесячная плата, и вы в безопасности, как в Букингемском дворце. – Я предполагаю… Чарли Гуд? Его брови чуть не сбросили шляпу. Я погладил его плечо – мне пришлось тянутся, так как он был гораздо выше – и сказал: – Послушай, свяжись насчет меня с Чарли. Скажи, что меня навестил. Я позвоню ему позже, когда он встанет с постели. – Я ничего такого не сказал, что это как-то касается Чарли, – настаивал он. |
