Прошло минут двадцать, обеда все не несли. Ровно в половине первого Николас громко спросил:

— Эй, Херман, где же наш обед?

— Я — всего лишь председатель жюри, — с улыбкой ответил Граймз во внезапно наступившей тишине.

Николас подошел к двери, открыл ее и подозвал Лу Дэлл.

— Мы голодны, — сказал он.

Она медленно отложила книгу в бумажной обложке и, взглянув на одиннадцать остальных присяжных, сказала:

— Обед сейчас прибудет.

— Откуда же он следует? — спросил Николас.

— Из закусочной О’Рейли, это здесь, за углом. — Лу Дэлл не поняла шутки.

— Послушайте, мы сидим здесь взаперти, словно цыплята в курятнике, — сказал Николас, — не имея возможности, как нормальные люди, пойти пообедать сами. Не понимаю, почему нам не доверяют и не разрешают пройтись по улице и пообедать в свое удовольствие без разрешения судьи? — Он сделал шаг навстречу Лу Дэлл и увидел заплясавшие в ее глазах серые искорки. — Нельзя ли сделать так, чтобы обед не превращался для нас в ежедневную борьбу?

— Да, конечно.

— Пожалуйста, позвоните и узнайте, где наш обед, или я буду вынужден поговорить с судьей Харкином.

— Хорошо.

Дверь закрылась, Николас пошел к кофейнику.

— Вы не думаете, что были излишне резки? — заметила Милли Дапри. Остальные слушали, не вмешиваясь в разговор.

— Возможно. Если так, прошу меня извинить. Но если мы не будем высказывать все начистоту, они о нас вообще забудут.

— Она здесь ни при чем, — сказал Херман.

— Ее обязанность — заботиться о нас. — Николас пересек комнату и сел рядом с Граймзом. — Вы отдаете себе отчет в том, что во время процессов такого рода присяжным обычно разрешается, как нормальным людям, ходить обедать? Почему, как вы думаете, мы обязаны носить эти значки присяжных?

Все стали собираться вокруг них.

— Вы, кажется, разбираетесь в судебных делах? — спросила через стол Милли Дапри.

Николас пожал плечами, давая понять, что разбирается куда лучше, чем может сказать:

— Я немного знаком с этой системой.

— Откуда? — поинтересовался Херман,

Николас сделал паузу, чтобы произвести впечатление.

— Я два года учился в юридическом колледже. — Пока остальные переваривали эту весьма интересную информацию, он сделал большой глоток кофе.

Рейтинг Истера среди коллег моментально подскочил. Он уже зарекомендовал себя как дружелюбный и участливый, благовоспитанный и умный человек. Теперь он вырос в их глазах еще и как знаток законов.

До двенадцати сорока пяти обед так и не прибыл. Тогда Николас резко оборвал разговор и снова открыл дверь. Лу Дэлл стояла в коридоре, нервно поглядывая на часы.

— Я послала туда Уиллиса, — поспешно объяснила она. — Он должен вернуться с минуты на минуту. Мне очень жаль, что так получилось.

— Где здесь мужской туалет?

— За углом справа, — сказала она и с некоторым облегчением указала направление рукой.

Не задерживаясь возле туалета, Истер тихо спустился по черной лестнице и вышел из здания суда. Пройдя два квартала по Лэмьюз-стрит, он зашел в Старый рынок — пешеходный торговый квартал, расположившийся на месте бывшего делового центра Билокси. Истер отлично ориентировался в этом районе — его дом был всего в полумиле отсюда. Ему нравились кафе и закусочные, которых было множество в Старом рынке. Имелся здесь и отличный книжный магазин.