Фитч прильнул к круглому окну, открыв рот:

— Черт меня побери! Серый пуловер, брюки цвета хаки, белые носки и коричневые кожаные туфли.

— Тот самый пуловер, что на фотографии?

— Да.

Пэнг нажал кнопку на портативной рации и предупредил наблюдательный пункт, находившийся в двух кварталах от них. Истер идет пешком, двигается в направлении суда.

В том же угловом магазине-закусочной Николас взял большую чашку черного кофе, купил газету и минут двадцать, сидя на обычном месте и потягивая кофе, просматривал новости. Сквозь темные очки, красовавшиеся у него на носу, он наблюдал за всеми, кто проходил мимо.

Фитч проследовал прямо к себе в офис вместе с Дойлом, Пэнгом и бывшим агентом ФБР по фамилии Свенсон.

— Необходимо найти девицу, — снова и снова повторял Фитч. Был разработан план, согласно которому один человек должен был постоянно находиться в зале и сидеть в заднем ряду, другой снаружи, на верхней лестничной площадке, третий — возле автоматов с водой на нижнем этаже и еще один с рацией — на улице. После каждого перерыва им следовало меняться постами. Всем роздали весьма неопределенное описание внешности девицы. Фитч решил, что будет сидеть точно на том же месте, на котором сидел накануне, и делать то же, что делал.

Свенсон, специалист по наружному наблюдению, сомневался, что эта суета к чему-нибудь приведет.

— Не сработает, — сказал он.

— Почему? — поинтересовался Фитч.

— Потому что она вас увидит. Она что-то хочет сообщить, следовательно, следующий шаг сделает сама.

— Может быть. Но мне нужно знать, кто она?

— Расслабьтесь. Она вас найдет.

Фитч спорил с ним почти до девяти часов, потом проворно побежал в суд. Дойл поговорил с охранником и убедил его показать им девушку, если та вдруг появится.

* * *

В пятницу Николас выбрал Рикки Коулмен, чтобы поболтать за кофе и круассаном. Это была привлекательная тридцатилетняя женщина, замужняя, мать двоих детей, работала она регистратором в частной больнице в районе порта и была фанатом здоровья: не признавала ни кофеина, ни алкоголя, ни, разумеется, никотина. Свои соломенные волосы стригла коротко, под мальчика, а ее очаровательные голубые глаза сквозь очки в изящной оправе выглядели даже еще красивее. Потягивая апельсиновый сок, она сидела в углу и читала “Ю-эс-эй тудей”, когда заглянувший в комнату Николас заговорил с ней:

— Доброе утро Мы, кажется, вчера официально не познакомились?

Она улыбнулась, что делала всегда легко и охотно, и протянула руку:

— Рикки Коулмэн.

— Николас Истер. Рад познакомиться.

— Спасибо за вчерашний обед, — вспомнила она и рассмеялась.

— Не за что. Можно присесть? — Он кивнул в сторону складного стула, стоявшего рядом с ней.

— Конечно. — Она опустила газету на колени.

Все двенадцать присяжных были уже в сборе и, разбившись на группки, болтали кто о чем. Херман Граймз в одиночестве восседал за столом, на своем любимом председательском месте, обеими руками держа чашку с кофе и, без сомнения, прислушиваясь, не обсуждает ли кто-нибудь сюжетов, связанных с судом Лонни Шейвер тоже в одиночестве сидел за столом, просматривая распечатки со своего служебного компьютера. Джерри Фернандес вышел покурить с Пуделихой.

— Ну, как вам нравится быть присяжным? — спросил Николас.

— Не так уж интересно.

— Не пытался ли кто-нибудь подкупить вас вчера вечером?

— Нет. А вас?

— Увы. Это очень плохо, судья Харкин будет страшно разочарован, если никто не попытается нас подкупить.

— Почему он все время напоминает о недозволенности контактов?

Николас чуть-чуть, не слишком близко, склонился к ней.