В комнате было абсолютно тихо. Слышно лишь, как потрескивали волосы под расческой. Жиль собирался немедленно расспросить Жюдит, что она думает о смерти Розенны, однако, перебирая ее шелковую огненного цвета шевелюру, он испытывал чувственное наслаждение и решил не торопиться, предпочитая предвкушать приятные события наступающей ночи. Он пришел сюда сегодня как муж, но не столько для того, чтобы заставить Жюдит выполнять супружеские обязанности, сколько для того, чтобы унизить ее, дать почувствовать свою полную над ней власть. Теперь же Жиль знал точно, что ни человек, ни дьявол не смогут ему помешать овладеть этой богиней — его женой, даже если ему придется взять ее силой, чтобы удовлетворить поднимавшееся в нем страстное желание…

Однако едва Жиль, отложив щетки, принялся за крючки, на которые застегивалось на спине платье, Жюдит спрыгнула с сиденья, словно ее ужалила оса, и скрылась за высоким креслом.

— Убирайтесь вон! — заскрежетала она зубами. — Выйдите немедленно! Вы мне не муж, а я вам не жена.

— Ну нет! Я не желаю больше слушать про вашего лже-Керноа. Не настолько же вы глупы, чтобы не понять…

— Я все поняла, но, говорю вам, я не ваша жена, потому что не хочу больше быть вашей женой, не хочу и никогда не буду! Какое мне дело: бандит он, мошенник или еще кто? Я люблю его, слышите? Я люблю его, а вас больше не люблю… если вообще когда-нибудь любила. И ваша любовь мне не нужна…

— Ас чего вы взяли, что я вас еще люблю? Я тоже вас разлюбил, голубушка, и не забивайте свою хорошенькую головку глупостями. Однако ни вы, ни я не можем разрушить союз, заключенный Господом: вы моя жена… и в данный момент я вас желаю.

Во всей этой резкой отповеди Жюдит, казалось, поразила одна лишь фраза.

— Вы меня разлюбили?

— Вот именно. Вы по собственному опыту знаете, что такое случается. Ведь не так давно вы сами столь без-тешно оплакивали мою смерть, что готовы были даже на убийство государыни, так велика была в вас жажда мщения.

— Но… как вы могли меня разлюбить?

Столько наивного тщеславия было в ее вопросе, что Жиль рассмеялся.

— Да очень просто. Я не люблю вас, потому что полюбил другую женщину.

— Кого? Судя по всему, вашу драгоценную графиню де Бальби?

«Вот она, женская натура, невольно подумал Жиль. — Сама твердит на все лады, что не любит его больше, но стоит появиться на горизонте призрачной сопернице, как в тоне появляется язвительность, чертовски смахивающая на ревность.»

— Позвольте вам заметить, вас это не касается. Здесь мы, как видите, вдвоем, и чувства друг к другу испытываем приблизительно одинаковые, так что, можно считать, квиты… если забыть, правда, что вы беременны от своего любовника, и здесь мне вас не догнать. Добавлю, одна ко, что, хоть вас и затягивают безжалостно в корсет, талия ваша уже не столь тонка. Беременность становится заметной, так что мне самое время заняться вами во избежание ненужных толков.

— Заняться мной? Что вы собираетесь делать? — закричала Жюдит, невольно прикрыв живот руками, хотя он и без того был достаточно защищен кринолином из ивовых веток.

— Что я собираюсь делать? Да ничего особенного, дорогая… Разве что спать с вами, пока это еще возможно… и приятно.

— Ни за что, слышите? Никогда! Я запрещаю вам до меня дотрагиваться.

— Посмотрим…

Спокойно подойдя к двери, он тщательно запер ее на ключ, сунул ключ в карман, и так сноровисто, что любой фокусник бы позавидовал, выскользнул из халата. Увидев Жиля обнаженным, Жюдит вскрикнула, но была так ошеломлена, что не сдвинулась с места.