– Значит, без Бумбы Фуна вам не обойтись.

Итак, Римо стоял на обочине пыльного шоссе возле гаража для грузовиков, ожидая современного «вушилинга» или хотя бы полусовременного коричневого «донгфенга». Но только не «джифенга», потому что справочник предупреждал, что «джифенги» обладают малой скоростью и часто ломаются, а главное – в машине с трудом помещается водитель, не говоря уже о пассажире.

В течение двух часов мимо проносились только «джифенги», и Уильямс, отчаявшись, уже собирался остановить первый же попавшийся «донгфенг» или «джифенг». Оставалось лишь надеяться, что водитель за последние полгода хоть раз мылся.

Следующим оказался сверкающий новехонький «вушилинг». Похоже, полоса неудач закончилась.

Следуя указаниям туристического справочника, Римо сжал кулаки, оттопырив большие пальцы, и стал крутить руками так, будто сбивал масло.

Взвизгнув тормозами и подняв тучи пыли, автомобиль остановился. Водитель повернул к Римо обветренное лицо с веселыми глазами, в которых светилась мудрость. Трудно было сказать, сколько ему лет: может, тридцать, а может, и все пятьдесят. Суровая жизнь в горах безжалостно старит людей. На голову шофер нахлобучил тесную ушанку. Когда он высунул язык в знак приветствия, Римо подумал, что он здорово смахивает на четырехклассника.

– Лхаса? – спросил Уильямс.

– Шигаце, – ответил мужчина.

– Около Лхасы?

– Да-да. Сто, двести миль не доезжая.

– Достаточно близко для правительственного служащего, – заметил Римо, влезая в кабину.

Врубив первую передачу, водитель спросил на ломаном английском:

– Как тебя зовут?

– Римо.

– Ри-мо. Хорошее имя. А фамилия?

– Буттафуоко.

– Звучит гордо.

– В Америке такую фамилию приходится слышать чуть ли не каждый день.

– Ты журналист?

– Сотрудничаю в «Еженедельнике рабочих-социалистов».

Шофер сплюнул.

– Но на самом деле я агент ЦРУ, – добавил Уильямс.

Водитель с такой силой ударил себя в грудь, что у шапки на голове даже уши задрались.

– ЦРУ – это хорошо. Пинать коммунистов в задницу! Зачем ты ехать в Лхасу? Там сейчас беспорядки.

– Я должен встретиться с бунджи-ламой.

– Таши делек.

– Что это значит? – поинтересовался пассажир.

Шофер рассмеялся.

– Желаю удача, желаю удача тебе и бунджи-лама, хе-хе-хе-хе.

Дорога вилась змеей, как, впрочем, и все тибетские дороги, постоянно огибающие высокие горы с пропастями и заснеженными вершинами, а затем спускающиеся в желтые от горчицы долины или идущие через поросшие пышной зеленью ущелья.

Но Тибет был прежде всего горной страной. Стоило им миновать одну гору, как впереди уже маячили три-четыре других снежных пика. Создавалось впечатление, будто играешь в видеоигру с бесконечно повторяющимися пейзажами; только открывающиеся перед тобой виды не были однообразны.

Римо никогда не был большим любителем гор, но от этих просто глаз оторвать не мог.

Шофер гнал машину как сумасшедший, лихо закладывая крутые повороты. Раза два Уильямсу даже казалось, что колеса с одной стороны вращаются в пустоте. Он все время держался за ручку дверцы, чтобы в случае чего сразу же выпрыгнуть.

Дорога пошла щебеночная, кое-где сужаясь из-за давнишних осыпей. На обочине ржавели разбитые легковые автомашины и грузовики. Те, что не вписались в горную дорогу, валялись далеко внизу, среди скал.

Местность вокруг расстилалась бесплодная, негостеприимная, открытая всем ветрам.