Последние недели предвыборной кампании выглядели странными даже по американским политическим меркам. Ратификация Двадцать восьмой поправки, ограничивавшей срок правления президента единственными четырьмя годами, привела к результату превратному — или, во всяком случае, обратному — росту симпатий к президенту Вандердампу. На следующий же день после голосования в Техасе отставание Вандердампа от Декстера сократилось до двух пунктов.

В результате представители Митчелла оказались в положении крайне невыгодном, им пришлось говорить, что, даже если президент Вандердамп выиграет, вновь обосноваться в Овальном кабинете он, по закону, не сможет. Подразумевалось при этом следующее: так что голосуйте за нас, какая вам разница? Беда состояла в том, что это самое «Голосуйте за нас, какая вам разница?» нисколько не походило на боевой клич, приятный политическому слуху Америки.

И потому в первый вторник ноября охваченная волнением нация глубоко вздохнула, пришла на избирательные участки, полюбовалась на избирательные машинки, клеточки в бюллетенях, перфокарты, поскребла в затылках и сказала себе: «Да какого…»

Бывший сенатор Митчелл провел ночь после выборов в декорациях «Пресоша» — и с обеими, если можно так выразиться, первыми леди — Рамоной и Терри. Две женщины заключили временное перемирие, однако выглядели способными в любую минуту выхватить пилки для ногтей и вонзить их одна другой в яремные вены. Эта неправдоподобная, хоть и вполне каноническая троица казалась словно нарочно созданной для захватывающего фоторомана. Один телевизионный комментатор сказал, что она поднимает известную шуточку, произнесенную президентом Клинтоном в 1992 году: выберете одного, вторую получите даром — «на новый уровень».

Верный своему слову президент Вандердамп поступил вопреки мольбам и протестам членов его избирательной команды: поблагодарил их и сразу после десяти вечера улегся спать. Следует отдать должное спокойствию разума и силе характера этого человека — к одиннадцати он и вправду заснул; впрочем, должное следует отдать также и проглоченной им таблетке снотворного. Попросить своего военного советника, чтобы тот уведомил Комитет начальников штабов о том, что главнокомандующий впал в спячку, он не потрудился.

Вскоре после часа ночи президента разбудила, легко похлопав его по плечу, первая леди.

— Мм?

— Дональд?

Что случилось, он понял сразу — едва увидев лицо Матильды.

— Мне очень жаль, милый, — сказала она.

Дональд Вандердамп принял вторую таблетку снотворного. Пусть на страну нападает враг. В этот миг и Армагеддон показался бы президенту милостью Божьей.

Глава 28

ВАНДЕРДАМП ПОБЕЖДАЕТ С МИНИМАЛЬНЫМ ПЕРЕВЕСОМ; ПОПРАВКА ОБ ОГРАНИЧЕНИИ СРОКА ПРАВЛЕНИЯ ГРОЗИТ ХАОСОМ; ВМЕШАТЕЛЬСТВО ВЕРХОВНОГО СУДА ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ «НЕИЗБЕЖНЫМ»

Неизбранный президент (как его непочтительно прозвали в блогосфере) Декстер Митчелл обдумывал оставшиеся у него возможности.

Главное, понимал он, не признавать себя побежденным. Как сказал Уинстон Черчилль, «никогда, никогда и ни в чем не сдаваться». Ну хорошо, заклинание у него имеется, теперь дело за стратегией. Басси Скрамп сказал ему: самое важное — показать всем, что ты не дрогнул и продолжаешь стоять на своем, — и потому на следующий же после выборов день Декстер бодро выступил перед прессой. Сколь ни твердо держался он мнения о том, что является законным президентом страны, называть имена членов его кабинета, решил Декстер, пока не время. Да и журналистов вообще-то интересовало совсем другое.

— Вы собираетесь обратиться в суд, сенатор?

Хороший вопрос. Но, собственно, с чем?

— Нет. Я хотел сказать… мы не… мы изучаем сейчас все аспекты сложившейся ситуации.