Кроме этих записей, Кэрол вела еще один, сугубо личный, не предназначенный для чужих глаз дневник, каждая строчка в котором дышала горечью и страданием. Она начала записывать свои мысли и чувства за несколько месяцев до смерти мужа и закончила сразу после его кончины. Ей казалось, что эти записи вряд ли войдут в ее книгу, но Шон, с которым она часто говорила об этом даже в его последние дни, считал иначе. Ему очень нравилась сама идея книги, и он не уставал торопить Кэрол с осуществлением этого ее проекта. Увы, за книгу она взялась только через два года после его смерти, но никакого особого прогресса не добилась, хотя работала над ней уже несколько месяцев.

В чем причина, Кэрол не понимала совершенно искренне. Ей всегда казалось, что роман будь он художественным или отчасти документальным произведением — поможет ей высказать свою точку зрения на вещи, которые были важны лично для нее. Кроме того, Кэрол хотелось заглянуть в себя глубже, чем позволяло ремесло актрисы. Ей было что сказать людям, и Кэрол часто мечтала, как поставит последнюю точку, как отнесет рукопись своему агенту, и тогда случится чудо — те, кто видел в ней лишь кинозвезду, прочтут ее роман и узнают Кэрол Барбер как человека. Но до окончания работы было по-прежнему далеко, что-то мешало ей, не позволяя оторваться от земли. Каждую строку Кэрол приходилось буквально вымучивать, но результат ее по-прежнему не удовлетворял. Она была совсем неопытным писателем, и ей было невдомек, что это классический авторский «затык»; вот почему, вместо того чтобы сделать перерыв и немного отвлечься, Кэрол продолжала чуть ли не силой усаживать себя за компьютер. Сдаваться она не собиралась, ей очень хотелось написать эту книгу, прежде чем она вернется к работе в кино. Кэрол даже чувствовала себя обязанной сделать это, и не только ради Шона, который так в нее верил, но и ради себя самой.

Не далее как в августе Кэрол отказалась от весьма многообещающей роли в фильме, который был обречен на успех. Его снимал знаменитый режиссер, сценарист был отмечен несколькими высокими наградами, да и партнерами Кэрол должны были стать известные актеры, работать с которыми ей было бы интересно, но, когда она познакомилась со сценарием, он не затронул в ее душе ни единой струнки. И тогда она отказалась от контракта — отказалась самым решительным образом. Кэрол уже давно пообещала себе, что не станет сниматься, если роль не заинтересует ее, к тому же она была одержима своей книгой. Размышления над тем, что и как следует написать, могли помешать ответственной и вдумчивой работе над ролью, к тому же Кэрол считала, что нельзя браться за новое дело, не закончив старое. Сначала она должна закончить свой роман — роман-размышление, как Кэрол называла его про себя, который действительно мог стать голосом ее души.

Когда Кэрол только начинала работу над книгой, она вовсе не собиралась писать о себе. Но как-то незаметно вышло так, что задуманная ею главная героиня воплотила в себе довольно много присущих Кэрол черт и особенностей характера. Как вскоре выяснилось, в этом-то и заключалась главная трудность. Чем подробнее и глубже пыталась она воссоздать внутренний мир своей героини, тем труднее шла работа. Можно было подумать, что Кэрол боится взглянуть в лицо самой себе. В результате за несколько недель напряженной работы она не смогла написать ни одной главы, ни одного мало-мальски приемлемого абзаца.

А ведь казалось, все должно быть предельно просто. Героиней книги была женщина ее возраста, которая исследует и анализирует прожитую жизнь, однако, описывая мысли и переживания своей героини, Кэрол все больше погружалась в раздумья о себе, о своей судьбе, о своих близких и о тех непростых решениях, которые ей приходилось принимать в тех или иных жизненных обстоятельствах.