Михаил Веллер. Веритофобия
«Правда — это то, что полагаю я». «Узнать правду и сохранить рассудок — высшее испытание для смертных». «Люди слишком трусливы и эгоистичны, чтобы всерьез желать знать правду». veritas — истина (лат.) fobos — страх (греч.) veritofobia — так можно назвать упорное нежелание и неспособность воспринимать правду, достигающее силы иррационального и полного ее отрицания и боязни.
Шо це таке
Не в том дело, что все врут. И даже не в том, что часто верят в собственную ложь. А — бегут от правды, как черт от ладана. Кричат нервно и гонят пророков на костер. Есть боязнь темноты и высоты, замкнутых пространств и людских сборищ, инфекций и воды. Бесчисленные фобии лечат, изучают и описывают. Не лечится только глупость: во что веришь и чего сильно хочешь — то тебе и правда. И бах мордой об стену! Плачет и недоумевает. Категорическое нежелание знать правду, искренняя неспособность понять ее, раздраженное ее отрицание — о, это история отдельная. И каждый из нас сталкивается с этой прелестью постоянно. Как я люблю научный стиль! Веритофобия — это психологический и социопсихологический феномен. В таковом качестве он имеет огромное политическое значение — какое имел всегда, но сегодня (2017), в эпоху господства и диктата политкорректности, веритофобия крайне нуждается в выделении, углубленном внимании к себе и всестороннем изучении. Высоконравственному лицемерию Запада сегодня симметричны тоталитарная демагогия России, национальный конформизм Востока и фанатичное единомыслие Ислама. Боязнь правды, искреннее отрицание правды, невосприимчивость к правде, глухота и слепота перед неотразимыми аргументами правды — не как фигура сознательной лжи, но как особенность сознания и подсознания — давно заслуживает осмысления. Правда всегда имела ограничения в межчеловеческих отношениях — как императивы и табу ритуала, вежливости, традиций. Ограничения в правде всегда были необходимы в социальной иерархии стаи — где подчиненные самцы и самки выказывали вожаку и высокоранговым самцам не только знаки подчинения, но и демонстрировали преданность и любовь. Веритофобия всегда входила в любое социальное построение — начиная от первобытной родовой стаи и кончая современным государством. Ты не смеешь говорить в лицо вышестоящим ту правду, которая повлечет за собой суровые репрессии против тебя и всей твоей семьи. А далее вступает в ход вся корпоративная психология: ценности группы искренне становятся твоими ценностями, а истина группы — это уже и твоя истина тоже. И ты искренне отрицаешь любую информацию, которая противоречит корпоративному мировоззрению и работает ему в ущерб. Истина и польза, сознательный умысел и подсознательное убеждение оказываются единым целым, переходя и перерастая одно в другое совершенно неощутимо и незаметно для человека — носителя определенной информации и противника информации противоположной. Ты не смеешь противоречить Императивам и Табу: Закон покарает, Мораль осудит, Совесть сгрызет. Ты не сам по себе, милый: ты часть своей группы. Характерная особенность веритофобии: разум как потребность понимания отключается — и остается разум как стремление защитить свое устоявшееся мировоззрение любыми информационными спекуляциями и подтасовками. Истина выступает не как адекватная информационная модель реального объекта — но как информационная модель желания и веры, структурированных в виртуальный объект. То есть: рациональное познание отвергается на уровне психики. Истина — это то, что мне нравится и во что я верю. В конфликте рацио и эмоций гармоничного равноправия и согласия быть не может — только преобладание одного над другим: одно доминирует, другое подчиняется и следует за ним, приспосабливаясь. |
