Но если бы вдруг здесь не оказалось достаточно нефти…

– Надо пробурить еще две скважины, – сказал Амальфи. – Наверняка, нефть есть, только еще глубже. Вы же получили нефтяные следы. Мы закачаем туда желеобразный газолин и рассечем пласт. Если купола нет, мы можем вскипятить нефть. Так или иначе, она выйдет оттуда.

– Бифштекс вчера и бифштекс завтра, – пробормотал Хэзлтон. – Но никогда бифштекс сегодня.

Амальфи резко повернулся к управляющему, ощутив как кровь внезапно бросилась ему в голову.

– Ты что же, думаешь, мы сможем получить еду каким‑нибудь другим образом?! – прорычал он. – Эта планета отныне будет нашим домом. Тебе больше хотелось бы стать фермером, как туземцы? Мне казалось, что после поездки на Горт ты несколько изменил свои представления об _э_т_о_м_ занятии.

– Я говорю о другом, – спокойно ответил Хэзлтон. Его загорелое, обветренное лицо не могло побледнеть и оно лишь слегка посинело под бронзовой кожей. – Я не хуже тебя знаю, что мы пришли сюда, чтобы добыть еду. Мне просто кажется забавным, что приземлившись сюда ради пищи, мы начали с выполнения обычной работы.

– Виноват, – смягчаясь, сказал Амальфи. – Нам следует быть очень осмотрительными. Сейчас трудно правильно оценить наше положение. Местные жители освоили только самые ближние пласты под поверхностью планеты, у них самые примитивные методы очистки. Если мы сможем решить проблему продовольствия, у нас будет прекрасный шанс превратить это Облако в процветающее общество.

Амальфи, повернувшись спиной к буровым установкам, медленно зашагал прочь от города.

– Хочу прогуляться, – сказал он. – Не желаешь составить компанию, Марк?

– Прогуляться? – Хэзлтон, казалось, был удивлен. – А что, можно. Хорошо, босс.

Некоторое время они молча, устало брели по плато. Идти было довольно трудно: мелкую почву паутиной покрывали глубокие рытвины, с трудом различимые в тусклом утреннем свете. Растительности видно не было, только кое‑где редкие, тощие кустики да напоминающая крапиву невысокая трава.

– Для фермерства условия здесь, кажется, не самые подходящие, – заметил Хэзлтон. – Хотя я, конечно, мало что в этом понимаю.

– Там, дальше, почва гораздо лучше. Из города это видно, – ответил мэр. – А это плато, действительно, проклятое место. Пока я собственными глазами не увидел показания приборов, никак не мог поверить, что здесь нет радиоактивности.

– Думаешь, это следы войны?

– Наверно. Видимо, она произошла очень давно. Но основные разрушения все же являются следствием геологических явлений. Слишком долго этот район предоставлен самому себе. Верхний слой почвы почти полностью исчез. Странно, если учесть, насколько интенсивно осваиваются другие части планеты.

Неожиданно они наткнулись на крутую расселину и почти что скатились по ней вниз. Карабкаясь вверх по противоположной стороне, путники время от времени обменивались репликами.

– Босс, объясни мне, – сказал Хэзлтон. – Я никак не могу понять, зачем мы полезли на эту планету? Ведь видели, что здесь уже есть жители. А до этого пропустили несколько весьма подходящих планет. Мы собираемся изгнать туземцев? Даже если бы это было справедливо и законно, все равно мы сейчас не очень‑то готовы к подобным операциям.

– Ты думаешь, Марк, в Больших Магеллановых Облаках есть полицейские с Земли?

– Нет, – ответил Хэзлтон.