– Думаю, да. – Он тихо вздохнул и сел. – Есть кое‑что, чем я не хотел беспокоить тебя, но думаю, что время пришло.

– О Господи. Что еще? – Кто‑то увольняется, аннулирован какой‑нибудь заказ или сорваны поставки? Опять что‑то с этим проклятым мылом? Она уже достаточно наслушалась о нем, и всякий раз, когда им приходилось обсуждать эту тему, она вспоминала о том дне, когда... когда Амадео... о том последнем утре... Она отвела взгляд.

– Не смотри так. Я не собираюсь говорить ничего неприятного. На самом деле, – – он попытался убедить ее, улыбнувшись, – возможно, это даже очень приятное.

– Не уверена, что могла бы выдержать удар даже от чего‑то «очень приятного». – Она снова села, борясь с усталостью и болью в спине. Нервы, напряжение, все это сказывалось с тех пор... – Ладно, давай выкладывай.

– Ну так вот, синьора. – И вдруг он пожалел, что не сводил ее на ленч. Возможно, было бы лучше провести несколько часов вне работы, за бутылочкой хорошего вина. Но кто теперь мог вытащить ее куда‑либо? К тому же как только они выйдут из здания, за ними двинется целая армия охранников. Нет, уж лучше здесь. – Нам звонили из Штатов.

– Кто‑то заказал десять тысяч платьев, мы должны одеть первую леди или я только что получила международную награду?

– Ну... – На мгновение они оба улыбнулись. Слава Богу, она слегка смягчилась после их утренней стычки. Он не знал точно почему, может быть, потому, что она так нуждалась в нем, а возможно, вдруг почувствовала себя слишком уставшей, чтобы сражаться. – Звонок был не совсем такого плана. Звонили из «Фарнхэм‑Барнес».

– Из этого всепоглощающего монстра‑универмага? Какого черта им надо? – За последние десять лет «Ф‑Б», как они его называли, постепенно поглотил все главные крупные универмаги в Штатах. Теперь он стал могущественной организацией, с которой приходилось считаться всем и каждому в торговом мире. – Они остались довольны своим последним заказом? Нет, можешь не говорить. Я знаю ответ, они хотят еще. Так скажи им, что больше они получить не смогут. Тебе это уже известно. – Из‑за большого числа универмагов в их звене Изабелла действовала осторожно, чтобы сохранять в руках бразды правления. Они могли заполучить только заранее оговоренное количество готовой одежды и минимум специальных моделей. Ей не хотелось, чтобы сотни женщин в Де‑Мойне, Бостоне и Майами носили одинаковые платья. Изабелла придерживалась осторожной политики даже в готовой одежде и осуществляла железный контроль. – Речь шла об этом? – Она бросила гневный взгляд на Бернардо, уже закусывая удила, и он почувствовал, как у него напряглась верхняя губа.

– Не совсем. Они имели в виду кое‑что другое. Их дочерняя компания, известная как международная компания акций и производства, МАП, владеющая Фаррингтонскими фабриками, «Интер‑Америкэн эйрлайнс» (внутриамериканскими воздушными линиями) и «Харкурт фудс», осторожно наводила справки о нас с тех пор, как Амадео... в течение последних двух месяцев.

– Что их интересовало? – Ее черные глаза стали каменными, холодными, твердыми и безжизненными.

Но больше не было смысла ходить вокруг да около.

– Они хотят знать, не заинтересована ли ты продать им свое дело?

– Они сошли с ума?

– Вовсе нет. Для них это было бы блестящим дополнением к тому, во что они превратили «Ф‑Б». Они приобрели почти все стоящие того крупные универмаги в Штатах, сохранив индивидуальность каждого. Это цепь, которая не является цепью. У каждого универмага остались все прежние отличительные черты, и в то же время они пользуются преимуществами того, что являются частью организации гораздо большего масштаба и располагают большими фондами и ресурсами.